Николай Некрасов - Материнское благословение, или Бедность и честь

Эрбо (строго). Мария… я знаю, ты никогда не лгала!.. Он был!.. я это знаю… говорил с твоими родителями… обещал им покровительство сестры своей маркизы.

Мария (в сторону). Боже мой!.. а я думала, что он говорит мне об Андре!

Эрбо. Он обнадежил вас, что ферма останется за вами… и что уже подписаны условия.

Мария. Неужели! Ах, какое счастье!

Эрбо. Скажи лучше несчастие.

Мария. Но я вас не понимаю!..

Эрбо. Мария, твое сердце еще чисто; ты добра, проста, неопытна; не знаешь ни света, ни этих придворных господ… Если они одолжают кого-нибудь, так думают получить за это более, чем они дали… вот и этот знатный барин… я его понял. Если он обязал твоих родителей, то знай, что взамен куска хлеба, который он им дал, ему хочется погубить и обесславить их единственное дитя.

Мария (живо). Ах! Господин пастор, не думайте, чтоб я…

Эрбо. Я знаю, что Мария, в сердце которой я старался вкоренить все добродетели, не забудет никогда своего старого друга и устоит против всех обольщений… Но тебя преследует человек низкий и коварный; он будет грозить вам разорением, отнимет эту бедную ферму, ваше единственное богатство!.. Он поставит тебя между бедностью и бесчестием, и ты сделаешься тогда его жертвою или невольною причиною нищеты, а может быть, и смерти твоих родителей.

Мария. Великий боже!

Эрбо. Ты видишь, у него рассчитано всё; со всех сторон угрожает тебе опасность.

Mapия. Но, мой боже! что же мне делать?

Эрбо (с живостью, тихо). Бежать!

Мария. Бежать?..

Эрбо. Сегодня же!.. через час наши горцы оставляют деревню и уезжают в Париж искать средств для пропитания, в котором им отказывает наша бедная бесплодная земля. Нужно и тебе отправиться с ними.

Мария. Отправиться с ними! Боже мой! покинуть матушку!

Эрбо. Непременно, дитя мое, это единственное средство избавиться от гнусных замыслов старого негодяя. Здесь всё трепещет перед ним!.. Ты не можешь ему противиться… Даже я, увы! я не могу защищать тебя от его могущества. В Париже твоя неизвестность спасет тебя, а он, не видя более тебя здесь, забудет…

Мария (плача). Хорошо, я убегу, господин пастор… Но моя матушка! моя матушка!

Эрбо. Нужно решиться. От этой разлуки зависит твоя честь…

В соседней комнате слышен голос Магдалины: "Антони, кажется, господин пастор пришел?"

А вот и мать твоя; от нее нужно скрывать твою печаль. Оботри твои глазки, чтоб на них не было и следа этих глупых слез.

Мария. Извольте!

Эрбо. Хорошо, дитя мое!

Мария поспешно отирает слезы и силится улыбнуться отцу.

Те же, Магдалина, Бернард.

Магдалина (с радостью). Знаете ли, господин пастор… Мария, верно, вам сказала… нашей хижины не продадут!.. Ах! какой добрый барин!.. Небо послало его к нам!.. Кроме того, он нас обнадежил, что и ферма останется за нами, и контракт будет возобновлен.

Эрбо. Он мог обещать вам это, Магдалина, потому что, я знаю, контракт еще вчера был приготовлен и подписан.

Общее изумление.

Бернард. Был приготовлен!.. подписан!.. что вы хотите сказать этим?

Эрбо. А то, слепые родители, что все эти угрозы, запрещения, эта милость, высказанная с такою ласкою, все эти благодеяния, так скоро обещанные, есть не что иное, как бесчестный заговор, который затеяли эти низкие люди для погибели вашей дочери!..

Магдалина (подбегая к ней). Мария!..

Бернард. Я не могу поверить.

Магдалина. Нет, это невозможно!.. Такое бесчестное дело!..

Эрбо. Тебя удивляет оно, бедная мать… Но знатные господа смотрят на бедных девушек как на игрушку своей прихоти, на развлечение в праздной жизни… Командор думает только о твоей дочери… он ищет средств сблизиться с ней и погубить ее.

Бернард (в продолжение некоторого времени казался размышляющим, с живостью прерывает его). Да, господин пастор говорит правду; теперь-то я понимаю все сегодняшние его ласкательства -- и эту блестящую будущность, которую он обещал нашей дочери. Да, да, они хотели обольстить ее, развратить!.. И всё это потому, что мы бедные люди!

Те же и Пьерро.

Пьерро (прибегает запыхавшись). Вот он! Вот он!.. Я несу откуп фермы, укрепленный на шесть лет!.. в приданое Марии, а я произведен в лесничие!

Бернард (берет от него бумагу и останавливается перед ним). Замолчи, дурак! (Подает бумагу пастору.)

Пьерро (в сторону). Дурак! Вот благодарность за мое известие!.. Дурр… Нет, лучше притворюсь, будто не понимаю.

Магдалина. Ну что, господин пастор?