Григорий Горин - Избранное

– Но он не имеет права жениться! – поспешно объяснила баронесса. – Сумасшедшим нельзя жениться! Это противозаконно! И я надеюсь, что ваше величество отменит свое решение.

– Почему?

– Потому что барон Мюнхгаузен сумасшедший.

– Баронесса, я понимаю ваш гнев, – улыбнулся герцог, украдкой измеряя сантиметром длину ее рукава. – Но что я могу сделать? Объявить человека сумасшедшим довольно трудно. Надо иметь веские доводы.

– Хорошо! – воскликнула баронесса. – Сейчас я познакомлю вас с одним документом, и вам станет ясно, составлен ли он человеком в здравом рассудке или нет. Эта бумажка случайно попала мне в руки. Прочтите, господин Рамкопф.

– «Распорядок дня барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена на 30 мая 1776 года», – прочел Рамкопф.

– Любопытно, – оживился герцог.

– Весьма, – согласился Рамкопф. – «Подъем – шесть часов утра».

Все переглянулись. Герцог задумался:

– Ненаказуемо.

– Нет, – подтвердил бургомистр и добавил: – То есть я согласен – вставать в такую рань для людей нашего круга противоестественно, но…

– Читайте дальше, Генрих! – перебила баронесса.

– «Семь часов утра – разгон тумана, установление хорошей погоды…»

Герцог молча отправился к окну и посмотрел на небо:

– Как назло, сегодня чистое небо.

– Да, – быстро согласился подошедший бургомистр. – С утра действительно был туман, но потом он улетучился.

– Вы хотите сказать, господин бургомистр, что это его заслуга? – воскликнула баронесса.

– Я ничего не хочу сказать, баронесса, – пожал плечами бургомистр. – Я просто отмечаю, что сегодня великолепный день, хотя с утра был туман. У нас нет никаких оснований утверждать, что он его разогнал, но и говорить, что он не разгонял тумана, значит противоречить тому, что видишь.

– Вы смеетесь надо мной? – взвизгнула баронесса. – Читайте дальше, Генрих.

– «С восьми до десяти утра – подвиг», – зачитал Рамкопф.

– Как это понимать? – удивился герцог.

– Это значит, – произнесла баронесса, пылая от возмущения, – что с восьми до десяти утра у него запланирован подвиг… Что вы скажете, господин бургомистр, о человеке, который ежедневно отправляется на подвиг, точно на службу?

Бургомистр показался озадаченным:

– Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти мне надо идти в магистрат. Не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть…

– Господа, мы дошли до интересного пункта… – объявил Рамкопф. – «В шестнадцать ноль-ноль – война с Англией».

Наступила пауза.

Бургомистр растерянно произнес:

– Господи, чем ему Англия-то не угодила?

Герцог вытянул шею и, многозначительно подняв брови, двинулся к столу.

– Один человек объявляет войну целому государству! – взнервляя обстановку, выкрикнула баронесса. – И это нормально?!

– Нет, – строго оглядел присутствующих герцог. – Это уже нечто.

– Да, это можно рассматривать как нарушение общественного порядка, – сказал бургомистр.

– Где она? – строго сказал герцог, пристально вглядываясь в карту. – Где, я вас спрашиваю?!

– Кто?

– Англия!

– Секунду, ваше величество… – Секретарь пробежал глазами карту. – Вот!

– А где мы? – спросил герцог.

– А мы – вот!

Герцог выхватил сантиметр, измерил расстояние:

– Это же рядом! Возмутительно! Нет, это не шуточки! Война есть война! – закричал он, обращаясь к советнику. – Передайте приказ: срочно разыскать и задержать барона Мюнхгаузена. В случае сопротивления применять силу! Командующего ко мне!

– Слушаюсь! – рявкнул тот.

В дверях звякнул шпорами командующий.

– Приказ по армии: всеобщая мобилизация! Отозвать всех уволенных в запас! Отменить отпуска! Гвардию построить на центральной площади. Форма одежды летняя, парадная: синие мундиры с золотой оторочкой, рукав вшивной, лацканы широкие, талия на десять сантиметров выше, чем в мирное время!

– Будет исполнено! – Командующий отдал честь и бросился вон из кабинета.

Баронесса подлетела к Рамкопфу:

– Генрих, как адвокат скажите – что его ждет?

– Честно говоря, даже не знаю… – растерянно пробормотал Рамкопф. – В кодексе не предусмотрен такой случай.

– Двадцать лет тюрьмы! – закричала баронесса. – Ваше величество, я требую двадцать лет! Столько, сколько я была за ним замужем!

– Война есть война! – все более воодушевляясь, прокричал герцог. – Господин бургомистр! Закрыть все входы и выходы из города! Перекрыть все городские ворота и мосты!