Валерий Печейкин - Соколы

Андрей Витальевич Соколов, отец

Алена Сергеевна Соколова, мать

Ксюша, их дочь

Денис, их сын

Анастасия Кирилловна Ненашинская, мать Алены Сергеевны

Нина Борисовна Головайко, мать Андрея Витальевича

Наталья , медсестра

Алишер, ее сын

Шызик, кот

Кухня. Алена Сергеевна у плиты. Денис за обеденным столом строит замок из муки. Рядом с ним жестяной жбан, из которого он черпает измерительным стаканом.

СОКОЛОВА. Сколько времени?

ДЕНИС. Без пяти двенадцать часов.

СОКОЛОВА. Скоро уже, наверное, придет.

ДЕНИС. Кто?

СОКОЛОВА. Отец твой… работы нет опять. Границы закрыты — машины из Казахстана не пропускают.

ДЕНИС. И что теперь?

СОКОЛОВА. Что? что? плохо! (Обернувшись.) Ты с мукой поосторожней возись, а то, если дело так пойдет… (Отворачивается.)

Денис осторожно сгребает белые кучки.

СОКОЛОВА. Сколько времени?

ДЕНИС. Без четырех минут двенадцать часов.

СОКОЛОВА. Ксюша-а-а! Встава-а-ай! Уже день пошел, а ты все спишь — пар из жопы!

Денис беззвучно смеется.

СОКОЛОВА. Не гогочи. Встала она там?

ДЕНИС (вглядываясь в дверной проем). Зашевелилась, кажется.

СОКОЛОВА. Сейчас встанет, бубутро скажет и пойдет в ванну глаз ковырять.

В дверях голос Ксюши.

КСЕНИЯ. Боброеутро… (Входит в ванную комнату, закрывает за собой дверь.)

СОКОЛОВА. Мда… еще девочка, называется… я в ее годы уже второго ребенка рожала, столы накрывала, для мужа — мужа! — сколько на своем горбу вытаскала.

ДЕНИС. Ты меня в ее возрасте ждала?

СОКОЛОВА (помолчав). Тебя-не-тебя — не важно. Бездельница она.

Слышен сильный шум воды.

СОКОЛОВА (громко). Губку подложи! Губку!! Слышишь?!! (Прислушивается.) Ни хера не слышит — как отец глухая. (Денису.) Иди скажи ей, чтобы губку подложила, а то отец там в ванной бортик подмазал, а она его сейчас водой зальет — безмозглая же.

Денис подходит к двери и стучит в нее кулаками. Через некоторое время дверь открывается.

КСЮША. Бобо бебе?

ДЕНИС. Мама сказала, чтобы ты губку подложила.

Дверь закрывается, звук воды становится тише.

СОКОЛОВА. Чего она там ответила?

ДЕНИС (изображает недовольное закатывание глаз). Бобо бебе!

СОКОЛОВА (смеется). Мда… это она у нас может.

ДЕНИС (треплет мать за фартук). Смотри!

СОКОЛОВА. Чего?

ДЕНИС (указывая на стол). Башенка из муки.

СОКОЛОВА (мельком взглянув). Красивая. Давай убирай, а то завурзгал все мукой.

ДЕНИС. А папе показать.

СОКОЛОВА. У папы мозги и без башенок забиты.

ДЕНИС. Ну а так жалко ее убирать!

СОКОЛОВА. Мне все равно стол понадобится.

ДЕНИС. Ну а ты с краюшку где-нибудь.

СОКОЛОВА. Я с краюшку? Мать — с краюшку. Нет, ты — с краюшку.

ДЕНИС (хныча). Ну, мама!

В кухню незаметно входит свежевымытая Ксюша. Она неодобрительно смотрит на мучное строение.

СОКОЛОВА. Перенеси ее на балкон.

ДЕНИС. Как я ее перенесу — она же рассыплется.

Ксюша молча разрушает башню и ссыпает муку в жбан.

СОКОЛОВА. Завтра новую сделаешь, а сейчас хватит всякой херней заниматься.

ДЕНИС. Ну, мама!

СОКОЛОВА. Возьми тряпку, вытри плинтуса!

ДЕНИС. Ну, ма… (Видит, что его строение исчезло.) Ксюша!

КСЮША. Я — завтракать.

ДЕНИС (подбегая к столу). Ну там же была моя… эта.

КСЮША (вынимает из хлеборезки зачерствевшие квадраты буханочного хлеба). А что другого хлеба нет?

СОКОЛОВА. Возьми-сходи-купи-сама-заработай.

КСЮША. Только с утра не начинай!

СОКОЛОВА. С утра? с утра? (Указывает на часы.) Сейчас уже день начался, пока ты дрыхла!

КСЮША (отмахиваясь). Все — хватит! Ругаться за завтраком — наживать себе язву.

СОКОЛОВА. Да уж я с вами сама себе много что нажила: уже второй раз мне камни из желчного вынимали, уже пункцию делали, да так сделали, что до сих пор живот гниет.

КСЮША. Не за завтраком! (Жует бутерброд.)

СОКОЛОВА. Да сейчас уже обедать люди садятся!

КСЮША (включает телевизор, видит какую-то женщину). А эту дура тупая снова выходит замуж.

СОКОЛОВА. Ну пусть и выходит! Ты бы поскорее вышла!

ДЕНИС (подхватив тему разговора). А там в зале у нас диван!

СОКОЛОВА (отмахиваясь). Я знаю!

ДЕНИС. А в диване — Ксюшины полотенца на приданное.

СОКОЛОВА. Я знаю!