Арбузов Николаевич - Таня

Вихрастый.Вы не должны горевать… Я подарю вам новые. Таких ни у кого нет.

Таня (недоумевая). Спасибо.

Вихрастый.Тихо! (Прислушивается к тому, что делается на сцене, и дважды палит из бутафорского пистолета.)

Таня.Что это вы?… Зачем?

Вихрастый.Гражданская война. Чапаев — понимаете?

Таня.Мне надо идти. Помогите встать… Надо найти директора прииска. (Старается встать.) Нет… не могу… больно.

Открывается дверь. Вбегает Башняк, за ним Шаманова.

Башняк.Вот…

Шаманова (вглядываясь). Таня?!

Таня.Вы? (Растерянно.) Что же это… почему?

Молча смотрят друг на друга.

Шаманова.Вы… вы к Герману?

Таня (испуганно). Он здесь?

Шаманова.Нет… Он в Москве, но завтра выезжает… Что-нибудь случилось? Почему вы ночью, в пургу…

Таня (кричит). Подождите! Вы директор «Розы»?

Шаманова.Да…

Таня.И сын… это Германа?

Шаманова.Да. А где доктор?… Вы приехали с ним вместе? (Пауза.) Ну говорите же, Таня…

Таня (беспомощно). Я доктор… Я… я… я…

Шаманова.Ты? (Подбежала к Тане, молча ее целует.)

Таня (тихо). Ему очень плохо?

Шаманова.Очень.

Таня. А как его зовут… сына?

Шаманова.Юрик… Юра.

Таня.Юрик… (Тихо.) Да… Герман всегда хотел назвать его Юрой…

Шаманова (удивленно). Его?

Таня.Сына.

По лестнице спускаются «Чапаев», «Фурманов», «матрос», «партизаны».

Отведите меня к нему… Тише, у меня плохо с ногой… Нет, ничего, я дойду сама.

Из зрительного зала доносятся аплодисменты, толпа «партизан» расступается, пропуская Таню.

Пятнадцатое ноября 1938 года.

Прииск «Роза». Комната Шамановой — небольшая, светлая, в деревянном доме управления прииска. В окне виден поселок, покрытый сверкающим снегом. Раннее утро. На маленьком табурете возле детской кроватки сидит Таня. Она задремала, опустив голову на руки. В дверях появляется Игнатов. Он останавливается на пороге и молча смотрит на спящую Таню.

Таня (просыпается, замечает Игнатова). Алексей Иванович? Вы? А я задремала… Какими судьбами?

Игнатов (он явно взволнован, но не хочет показать этого). Да вот… приехал на прииск по служебным делам. Ну, и вас очень хотел проведать… поглядеть, как вы тут живы-здоровы.

Таня.А я только что вас во сне видела — вы меня чаем угощали и ужасно сердились почему-то.

Игнатов (вынимает газетный лист). Вот — это в газете о вас… прислали из Красноярска. «Самоотверженный поступок врача» и фотография…

Таня.А ее-то откуда достали? Ведь это же просто стыд, какая физиономия!

Игнатов.Из личного дела взяли, где ж было другую достать. (Смотрит на фотографию.) И правда — вы на ней курносая какая-то.

Таня.Курносая? (Улыбнулась.)

Игнатов.Вы уж не сердитесь, Татьяна Алексеевна, но я эту заметку вашим родителям отправил. Пусть порадуются вместе с нами.

Таня.Спасибо.

Игнатов.Одного вам не прощу: отчего вы тогда не сказали, что знали сводку погоды?

Таня (улыбаясь). Но ведь если бы вы узнали о пурге, вы не пустили бы меня…

Игнатов.Кто его знает. А может, я бы с вами пошел.

Таня.Я вижу, Алексей Иванович, вам завидно, что наконец в газете не о вас, а обо мне пишут.

Игнатов.А вы, я вижу, совсем от рук отбились — старшим дерзить? Извольте-ка возвращаться в город на работу. Ведь вы здесь уже целую неделю. Нет, нет, пора возвращаться домой, товарищ доктор! Знаете что? Через час я свои дела закончу, и… давайте поедем вместе, а?

Таня (не сразу). Может быть, я останусь.

Игнатов.Почему? Ведь мальчику хорошо.

Таня.Да, ему хорошо. (Помолчав.) Алексей Иванович, у вас никогда не было сына?

Игнатов.Нет.

Таня.Я не знаю, но мне… мне почему-то трудно оставить мальчика.

Игнатов.Но ведь он вам чужой.

Пауза.

Таня.Чужой?… Сегодня вернется его отец…

Игнатов.Вы знаете его?

Таня.Да. (Пауза.) Он был моим мужем.

Игнатов.Балашов?

Таня молчит. Игнатов долго смотрит на нее.

Таня.Помните, неделю назад я мечтала об этой встрече, а сейчас… Нет! Мне надо уехать.