Александр Вампилов: Кладбище слонов

Брянский и Саяпин уходят направо.

ВАХТЕР. Прошла. Я так и думала.

БРЯНСКИЙ. Святой человек.

САЯПИН. Но он не вовремя вернулся. Мог бы еще немного послужить.

Из проходной появляется Галина.

ВАХТЕР. Не прошла! Ах ты, грех какой!

БРЯНСКИЙ. Галочка, руку. Мы исчезаем.

ГАЛИНА. Нет. Егоор. Я устала.

БРЯНСКИЙ. Не ропщи. Мы люди, утомленные цивилизацией. Все до одного. Не возражай (о Саяпине), он ждет здесь тебя с самого обеда.

ГАЛИНА. Спасибо, я домой.

БРЯНСКИЙ. Галочка, ты срываешь нам мероприятие.

ГАЛИНА. Ну почему я? Что вы задумали?

САЯПИН. Видите ли, без вас это не имеет смысла.

ГАЛИНА. Ну да. Так я вам и поверила.

САЯПИН. Без вас просто невозможно.

БРЯНСКИЙ. Галка! Раз будет бал, значит, должна быть королева. Иначе мы сопьемся – грубо, примитивно… Ты бы этого… не хотела. Правда?

САЯПИН (берет ее за руку). Идемте, вы не пожалеете.

ГАЛИНА. Ну хорошо… Только ненадолго.

Уходят направо.

ВАХТЕР. Вот они как! Разбойники.

В доме Кузакова. Часы в спальне показывают час ночи. Мрачный Кузаков ходит по дому – из комнаты в комнату, останавливается у окна, смотрит, прислушивается, снова ходит. Но вот он взял газету, развернул ее, сел в кресло, просмотрел газетные страницы, задержался на одной из них, взгляд его стал задумчивым и неподвижным. И вот послышались нарастающие звуки марша, исполняемого духовым оркестром, свет на сцене медленно погас, повернулся круг и луч света вырвал из темноты кусок трапа, перед которым с микрофоном в руках мечется Брянский, а Саяпин, широко расставив руки, осаживает напирающую толпу. (Актеры должны дать представление о толпе, жестикулируя на грани света и темноты.) Второй луч света выхватывает из темноты стоящую в другом конце сцены Галину. В руках у нее букет цветов. Ее взгляд пригвожден к трапу, на котором появляется ее муж. Он появляется сверху, из темноты. Кто он? Летчик-испытатель, космонавт – не всели равно. Он блистательный военный, герой, которому удалось, наконец, посетить родной город. Он приветственно машет рукой, улыбается и сходит вниз.

Подобострастно улыбаясь, Брянский уговаривает его сказать несколько слов по микрофону. Он хмурится, берет микрофон и говорит несколько слов. Брянский рассыпается в благодарности, расшаркивается и спешит сдерживать толпу перед идущим Кузаковым.

Процессия приближается к авансцене, и луч, освещающий Кузакова, гаснет. Галина идет вслед, она мечется, стараясь протиснуться вперед, встает на цыпочки, подпрыгивает. Но нет, он ее не видит, их разделяет толпа. Она в отчаянии. Музыка гремит фортиссимо. Гаснет луч, освещающий Галину, и через мгновение в темноте возникает проходная будка с женщиной-вахтером, стоящей перед закрытой дверью. В эту дверь тщетно пытаются проникнуть Брянский и Саяпин. Они стучат себя в грудь, размахивают руками, показывают удостоверения, протягивают руки словно за подаянием. Брянский становится перед вахтером на колени, но вахтер неумолим.

В это время появляется шикарно разодетый Кузаков. Горделивой походкой он направляется прямо к вахтеру. Изумленные Брянский и Саяпин расступаются, вахтер распахивает перед Кузаковым дверь. В дверях Кузаков останавливается, небрежно закуривает сигарету, обернувшись, бесцеремонно разглядывает Брянского и Саяпина. Те смущены. Они переминаются с ноги на ногу, Саяпин застегивается на все пуговицы, Брянский не знает, куда девать руки. Наконец, Кузаков нечаянно роняет спички, Брянский и Саяпин бросаются поднимать эти спички и рвут друг у друга из рук. Кузаков, пожав плечами, удаляется, в то время как они продолжают борьбу за право ему услужить. Затем луч на сцене гаснет, из затихающего оркестра отделяется кларнет, который пародирует лирическую тему из первой картины. Но вот уже луч света направлен на Кузакова, сидящего в кресле. На этот раз на нем китель военного летчика и фатовские брюки из шикарного гардероба того деятеля, перед которым открыты все проходные будки мира. Он со скучающим видом просматривает газету.

Второй луч приводит к его креслу Галину, такую печальную, тихую, пришедшую просить прощение. Он поднимается, подходит к окну и молча, стоя к ней спиной, выслушивает ее горячую и длинную покаянную речь. В конце концов он не выдерживает и великодушно открывает ей свои объятья. Два луча объединяются в один. Кузаков и Галина целуются, потом он говорит ей несколько строгих слов, потом они снова целуются, потом он поднимает ее на руки, они целуются в третий раз, после чего он несет ее на тахту, садится рядом. А в это время раздается тихий стук. Кузаков поворачивает голову к двери, но счастливая Галина привлекает его к себе. Стук повторяется, и Кузаков нехотя, с досадой поднимается, идет к двери и, следовательно, исчезает в темноте. Некоторое время Галина на тахте одна, затем луч гаснет и кларнет постепенно умолкает.