Валентин Азерников - Круиз

– Да, – подтвердил Капустин, – не поймем.

– Вот, – обрадовался Васюков, – и товарищ соврать не даст. А вы кто? – вдруг спросил он с подозрением.

– Один из них. Из миллионов, – ответил Капустин.

– Но мне не в чем петь, – сказала Неля. – Не могу же я в этом…

Васюков поглядел на ее тельняшку и шорты.

– Да, это серьезно…

– А какой у вас размер? – спросил Капустин.

– Сорок шестой, – ответила Неля. – А что?

– Сорок шестой?… – Капустин огляделся. По проходу шла наша туристская группа. – Не ходовой. – Наконец он заметил среди зрителей худощавую женщину в длинном открытом платье. – Вот что, – сказал он Неле, – идите за кулисы и ждите.

Дима смотрел им вслед.

Худощавая женщина стояла в компании нескольких мужчин и разговаривала.

– Простите, – обратился к ней Капустин, – вы не говорите по-русски?

– Но, – ответила она. – Парле ву франсе?

– Ах, франсе?… Франсе – нет. Чего нет, того нет. Но, минуточку, сейчас. Айн момент, – добавил он для убедительности.

Он поискал глазами Светлану Николаевну и замахал ей рукой, прося подойти. Она подошла.

– Слушай, помоги объясниться. Она – только по-французски.

– А зачем тебе? – удивилась Светлана Николаевна.

– Потом. И ничему не удивляйся – просто переводи.

– Но я сто лет не разговаривала. Читать – туда-сюда…

– Ничего, напрягись. – Он улыбнулся француженке. – Извините, это моя… знакомая, она поможет нам.

– Так и сказать? – холодно осведомилась Светлана Николаевна. – Знакомая?

– Ну не объяснять же ей всю историю нашей жизни. Скажи, что у меня к ней большая просьба.

Светлана Николаевна стала переводить – медленно, поправляясь и смущаясь своих ошибок. Но француженка, похоже, все поняла.

– Скажи, что мне очень нужно… – Капустин помялся, – ее платье.

– Что?!

– Ты переведи, только дословно.

– Ты что – с ума сошел?

– Переводи, нету времени.

– Так приспичило? – Светлана Николаевна передернула плечами и перевела.

Француженка засмеялась и спросила:

– Только и всего?

Светлана Николаевна повторила ее вопрос по-русски.

– Да, – сказал Капустин. – На один час. Для певицы. – Он показал на сцену.

– Так-так, – сказала Светлана Николаевна сквозь зубы, – события развиваются не по дням, а по часам.

– Скажи ей, что наша певица должна выступать, а чемодан с ее платьем по ошибке улетел в другой город, и ей не в чем петь. А от этого зависит ее судьба.

Светлана Николаевна пожала плечами и перевела. Француженка спросила:

– А почему месье обратился ко мне?

– Потому… потому что у вас такая же, как у нее, прелестная фигура.

Светлана Николаевна бесстрастно перевела.

– О, вы очень добры, – сказала француженка.

– Нет, я просто очень наблюдателен, – галантно возразил Капустин.

– Ты меняешься прямо на глазах, – усмехнулась Светлана Николаевна.

– Я умоляю вас, мадам, – настаивал Капустин. – Это вопрос судьбы.

– Только ее? – спросила француженка.

– Нет, не только, – ответил Капустин и приложил руку к сердцу-

Светлана Николаевна молчала.

– Переводи, – сказал ей Капустин. – Искусство требует жертв.

– Искусство? – уточнила Светлана Николаевна, но фразу перевела.

– Ну раз так, – сказала француженка, – раз судьба… Пойдемте, мне даже интересно увидеть, кто эта счастливица, ради которой вы так бесстрашны.

– Спасибо, – сказал Капустин Светлане Николаевне. – Я скоро приду. – И он повел француженку к сцене.

– Можешь не торопиться, – сказала ему вслед Светлана Николаевна.

На эстраде в перекрестии лучей юпитеров пела Неля. Она пела песню о Господине Случае, о том, что в жизни многое хорошее происходит как бы случайно, но приходит случай только к тем, кто его не дожидается… Ей аккомпанировал пианист из ее ансамбля. А потом к нему присоединился контрабасист оркестра, за ним – гитарист, ударник вступил, и кончила она петь в сопровождении всего оркестра.

Ей бурно аплодировали. И зрители. И оркестр. И Капустин. И Васюков, сося валидол. И француженка – в Нелиных тельняшке и шортах. И особенно – Дима. Только Светлана Николаевна сидела безучастно.

– А вам разве не понравилось? – обернулся к ней Дима.

– Нет, почему же, понравилось… Особенно платье…

Светлана Николаевна лежала в каюте и читала. Вошел Капустин. Постоял, потом сел на свою постель. Светлана Николаевна продолжала читать. Он взял журнал и тоже прилег. Она поднялась и вышла в салон. Дверь в каюту осталась чуть приоткрытой.