Фансуаза Дорэн - Самая-самая

Дэвид. Но все-таки вам, наверно, льстит, что я столько предлагаю?

Роксана. Не только не льстит, мне стыдно за вас. Когда вы только что торговались с Матье, у меня было ощущение, что я – лошадь, которую оценивает перекупщик.

Матье. Отдай справедливость, что перекупщик не торговался!

Роксана. И тем не менее я была предметом купли-продажи.

Дэвид. Ну, если рассуждать в таком духе, порядочные жены не должны принимать подарков от своих мужей!

Роксана. Это их дело! Свои симпатии я никогда не оценивала на деньги! Впрочем, заслуга невелика, я просто иначе не могу.

Дэвид. Как это вы не можете?

Роксана. Я просто физически на это неспособна. Если на подушке будут лежать деньги, это обратит меня в ледышку, в мумию.

Дэвид. Ну, это вопрос воображения. Думайте не о бумажках, а о шкафах с лекарствами в аптеке Николя, о разноцветных черепичках на крыше Льеду, и это растопит ваш лед!

Роксана. Ничего не изменится.

Дэвид. Ну, вы действительно исключение!

Матье. Да, это верно.

Дэвид. Но это не ответ. Уникальный образец – особая цена! Сколько?

Роксана. Послушайте, мистер Грэг… и хорошенько послушайте! Больше на эту тему я с вами говорить не буду. За франк или за миллиард, но я не продам вам наслаждения, которое я постоянно испытываю только оттого, что никогда не краснею ни за мои поступки, ни за мои слова, ни за мои мысли. Проснувшись утром, я хочу смотреть на себя в зеркало, а не отворачиваться от него. На этом позвольте с вами попрощаться, мистер Грэг. Примите уверения в моем совершенном презрении к вам! (Выходит из комнаты.)

Дэвид. Определенное впечатление это производит!

Матье. Не случайно ее назвали Роксаной. Ее отец восхищался Сирано де Бержераком!

Дэвид. Мсье Метайе, я тоже имею честь откланяться. (Направляется к выходу.)

Матье. Постойте! А ваш чемодан?…

Дэвид. Оставляю его вам на память о прекрасно проведенных минутах.

Матье. А книги ваших друзей?… Теперь, наверно, вы уже не захотите оставить их мадам Обертэн?

Дэвид. Почему же?

Матье. Может быть, она вас обидела…

Дэвид. Ну, не будем мелочиться. Я играл. И проиграл. Такое в жизни случается.

Матье. Но не с вами, как вы нам сказали.

Дэвид. Не со мной.

Матье. И какое же впечатление произвел на вас этот первый проигрыш?

Дэвид. А то, что он, может быть, не окончательный.

Матье. Вы ее плохо знаете!

Дэвид. Жизнь полна неожиданностей! (Достает из портмоне визитную карточку.) Вот моя карточка на случай, если вы ее переубедите.

Матье. Но я не собираюсь и пробовать!

Дэвид. Собираетесь.

Дэвид уже в двери.

Матье (ему в спину). Зачем?

Дэвид (оборачиваясь). Из любви к искусству, мсье Метайе. (Выходит.)

Матье (один, задумчиво подходит к кукле и надевает ее на руку. Стоит спиной к двери в комнату Роксаны). «Из любви к искусству»?

Роксана (входит с сумочкой в руках). Не человек, а чудовище!

Матье (спиной к Роксане, кукле). Вот это персонаж, Юлиус. Как, впрочем, и она. Да они и похожи.

Роксана (вполголоса). Что?

Матье (по-прежнему кукле). Да, да, Юлиус, они один другого стоят. Оба одинаково впадают в крайность. Разумеется, если бы я сейчас сказал этой чистой, кристальной, непреклонной женщине, что у нее много общего с этим распущенным, беспардонным, наглым молодым человеком, она облила бы меня презрением.

Роксана снисходительно улыбается.

Впрочем, нет. Я думаю, она на это не способна. Она решила бы, что при моем кризисе жанра лучше уж эта дикая мысль, чем вообще никакой…

Роксана на цыпочках идет к выходу.

…и без всяких моих объяснений и просьб, она бы тихонько, на цыпочках… оставила меня одного, чтобы я погрузился в мечты и своими словами рассказал бы тебе их историю… или сочинил бы ее.

Роксана бесшумно открывает дверь и с нежностью смотрит на него с порога.

Жила-была однажды, Юлиус, женщина, которая была воплощением тактичности…

Роксана закрывает за собой дверь.

…верхом совершенства… женщина, которую я, может быть…

Но Матье не успевает закончить фразу, так как опускается занавес.

Утро.

Рабочий угол комнаты открыт, а кухонный – закрыт.

Матье (появляясь из люка) . Ты где, моя самая-самая? Еще не встала? (Открывает дверь в комнату.) Уже ушла?

Из кухни раздается нечленораздельное ворчание. В недоумении он открывает раздвижную стенку и видит Роксану с кляпом во рту, привязанную к стулу.