Фансуаза Дорэн - Самая-самая

Роксана. Что вы конкретно хотите знать?

Дэвид. Правда ли то, что вы пережили такую любовь, как он описал?

Роксана. Да, это была безумная любовь, и для нее были все основания.

Дэвид. Какие же?

Роксана. О! Я могла бы ответить вам словами Монтеня: «Потому что он был он, а я – была я». Но я предпочитаю мой вариант: «Потому что я была – он, а он был – я».

Дэвид. У меня не сложилось впечатление, что вы настолько похожи!..

Роксана. Очень! В основе своей. Наши реакции, наши мысли совпадают во всем. Вплоть до слов… Очень часто мы одновременно начинали произносить одну и ту же фразу… да, впрочем, это случается и сейчас!

Дэвид. Так можно вообще перестать разговаривать!

Роксана. Вы угадали, у нас была даже любимая -игра – разговор без слов.

Дэвид. В чем она заключалась?

Роксана. Вначале мы какое-то время молчали, а потом один из нас произносил фразу, логически заканчивавшую разговор, который мы вели мысленно, а другой ему отвечал, и ответ показывал, что разговор без слов велся правильно.

Дэвид. Не очень ясно. Приведите мне пример… как будто вы играете со мной.

Роксана. Пожалуйста. Итак, вначале – молчание.

Дэвид. Это я понял.

Роксана. И вот, через какое-то время я вам говорю, например: «На своем обычном месте».

Дэвид. А что я должен ответить?

Роксана. Ничего. Просто встать и пойти за бутылкой кьянти, которая стоит в шкафу на кухне.

Дэвид. Почему?

Роксана. Потому что вы должны были знать все, что мы до этого проговорили в уме.

Дэвид. И что же в данном случае?…

Роксана. Да очень просто:

– Я немного устала.

– Я тоже. Не выпить ли нам виски для бодрости?

– Нет, лучше кьянти. Это полегче.

– Мы его допили. На прошлой неделе.

– Я вчера купила новую бутылку.

– А где она?

– На своем обычном месте.

Дэвид. Да, вы правы – это легче легкого!

Роксана. Для нас – да!

Дэвид. Но как догадаться, что из всех возможных напитков вы выбрали кьянти?

Роксана. Потому что кьянти – это Италия, а Италия для нас…

Дэвид. А! Понимаю. И вы всегда выигрывали в этой игре?

Роксана. Почти всегда! Даже иногда получалось на расстоянии.

Дэвид. На расстоянии?

Роксана. Например, однажды Матье поехал на Каннский фестиваль. Я послала ему телеграмму со словами: «Я тоже».

Дэвид. Ну, здесь уже легко догадаться: я тебя люблю, скучаю, хочу скорей увидеть… – «я тоже».

Роксана. Да, но дело в том, что через полчаса после того, как я ее отправила, то есть, еще до того, как она дошла, я получила от него телеграмму такого содержания: «А я еще больше!»

Дэвид. Да, это действительно передача мыслей на расстоянии!

Роксана. Я бы это, скорее, назвала – идентичность мыслей.

Дэвид. Таким образом, Матье – ваше второе «я»?

Роксана. А я – его. Вот почему мы не можем долго жить друг без друга.

Дэвид. Но в жизни не всегда так. Люди часто ищут свою противоположность.

Роксана. Потому что они недовольны собой. Когда человек нравится самому себе, он ищет своего двойника.

Дэвид. Тогда почему же вы с Матье «раздвоились»?

Роксана. По той же причине и в одно и то же время.

Дэвид. Вы изменили друг другу – и это совпало с точностью до минуты?

Роксана. Ничего подобного. Вы знаете, у Матье английский – второй родной язык, и ему предложили в Америке блестящий контракт на два года. Он хотел, конечно, чтобы я с Николя поехала вместе с ним. Но я как раз в тот момент получила хорошую работу, много крупных заказов, словом, прочно встала на ноги. Я отказалась. Просила его остаться. Он отказался тоже.

Дэвид. Вот оно что!.. Ни один из вас не захотел пожертвовать своей работой ради другого!

Роксана. Увы! И поскольку у нас были одинаковые взгляды, мы друг друга поняли; но поскольку мы были одинаково непримиримы, мы друг другу не простили. И наша семейная жизнь прекратилась так же, как она и началась, – по обоюдному желанию.

Дэвид. Но когда он вернулся…

Роксана. Отношения были восстановлены. Мы продолжили диалог, как нечто само собой разумеющееся. Но только диалог.

Дэвид. Исключительный случай.

Роксана. С Матье все было исключительно, но наша дружба, наверно, самое исключительное из всего.

Дэвид. Вы серьезно верите в эту дружбу?

Роксана. Так же, как и он.

Дэвид. Все-таки он – человек, которого вы любите больше всего на свете?

Роксана. Вместе с Николя – да.

Дэвид. А он тоже ваш двойник?

Роксана. Нет. Он, скорее, моя половина.

Дэвид. Итак, имея их двоих, вы были полностью удовлетворены своей жизнью?