Александр Островский - Том 3. Пьесы 1862-1864

Ты шутишь аль смеешься?

Как хочешь понимай!

Как понимать!
Изменником я не был и не буду,
И с дьяволом быть в доле не хочу;
Зане отступникам страшна кончина!
Идут во ад, и во святых церквах
Поминовенья о таких не будет,
И приношенья неприятны Богу,
И будет им мученье без конца.

Я пошутил с тобой.

Иван Иваныч,
Шути с кем помоложе. Этих шуток
Я не люблю, они подвохом пахнут.

Ну, не сердись! не любишь, так не стану
Шутить с тобой; нам ссориться не след:
Неладно в Нижнем.

Полно, что пугаешь,
Иван Иваныч; как тебе не грех!

И знаешь, кто у нас заводит смуту?

Кому же заводить?

Кузьма Захарьев.

Не верю, быть не может.

Погоди,
Дай срок, увидишь сам. Всегда толпою
За ним народ валит, все шепчут что-то
И по ночам сбираются к нему.

Нет.

Ты не спорь со мной; разведай лучше!

Да нет же, говорю.

Не ошибись!

Не ошибусь я в этом человеке.
Кузьму я знаю вдоль и поперек:
Он боек на язык, упрям и дерзок;
В дела мешается, за всех заступник;
А все-таки души он не продаст;
Сгрубить — сгрубит, а смуты не затеет.

От грубости до мятежа далеко ль!
Я не люблю, кто бойко говорит.

Да у меня ведь горлом не возьмешь!
Я не ему чета, молчать заставлю.

На то мы власти, чтобы нас боялись;
Мы черный люд, как стадо, бережем,
Как стадо, должен он повиноваться.

Я при царе Иване начал службу,
В дьяках состарился и поседел.
Уж мы с Кузьмой не первый год воюем;
Ты слово, а он десять, да зуб за зуб.

Наскочит на меня, так будет помнить.

Ну, и тебя таки честит изрядно,
И за глаза все Тушиным корит,
А тушинцам у нас почету мало;
На Волге их не любят.

Не беда!
Насильно мил не будешь! Уж народец
У вас на Волге! Нечего сказать!
Новогородским духом так и пахнет.
Некстати говорливы! Вот ты здешний,
Не тушинский; а тоже говорят,
Что ты берешь посулы, что с живого
И с мертвого дерешь, не разбираешь.

Да кто же говорит?

А все Кузьма.

Не верь, Иван Иваныч! Все напрасно;
Посулов не беру. Он злым поклепом
Меня обносит. Да ты сам ли слышал?

Сам слышал.

Не снесу такой обиды,
Пойду челом ударю воеводе.

Я говорю тебе, что он мятежник;
С народом шепчет, а властей ругает;
Небось без умыслу? Да кто ж поверит!

Его теперь и знать я не хочу,
Ругателя. Не вымолвлю ни слова,
Хоть вешайте.

А ты пока молчи,
Умей скрывать обиду; дожидайся
Поры да времени. Он не уйдет
От наших рук, запомни это слово.
Я сторожа к нему приставил, знаешь,
Павлушку; он хоть зайца соследит;
Волк травленый, от петли увернулся.
Он из дьячков из беглых, был в подьячих,
Проворовался в чем-то; присудили
Его повесить, он и задал тягу.
Теперь веревки как огня боится.

Да может быть, и не своей виной
В беду попался?

Мне какое дело!
Хоть висельник, да только бы служил.
Ну, и писать горазд, мне то и нужно.
Да мы еще с тобою потолкуем.
Куда пойдешь отсюда?

На Оку,
Стерлядок искупить недорогих бы.

Так вместе и пойдем! И я туда же.

— Кузьма Захарьич идет!
— Кузьма Захарьич идет!