Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. Драмы в прозе

Бомарше.И не подумаю!

Клавиго.Хотя бы расскажите ей, что видели меня в искреннем горьком раскаянии. Это все, все, о чем я прошу вас, не откажите мне. Я должен был бы выбрать другого, не столь сильного духом заступника, но ваш долг честно рассказать ей все. Так расскажите ей, каким вы нашли меня.

Бомарше.Хорошо, это я могу, более того, хочу сделать. Итак, до свидания.

Клавиго.Прощайте. (Хочет пожать руку Бомарше, но тот ее отдергивает.)

Клавиго один.

Как неожиданно все переменилось! Я едва держусь на ногах, я как во сне! Не надо мне было давать ему эту бумагу. Но все произошло так внезапно, с такой молниеносной быстротой!

Входит Карлос.

Карлос.В чем дело? Весь дом взбудоражен. Что за гость был у тебя?

Клавиго.Брат Мари.

Карлос.Так я и думал. Мне только что повстречался этот старый пес, бывший слуга Жильбера, и он сболтнул, будто ему еще со вчерашнего дня известно, что у Жильбера ожидают приезда этого братца. Это был он?

Клавиго.Замечательный юноша!

Карлос.С ним мы живо разделаемся! По дороге сюда я уже все обдумал. Чем же дело обернулось? Вызовом? Объяснением? Этот малый очень горячился?

Клавиго.Он потребовал от меня письменного признания, что его сестра ничем не подала мне повода к измене.

Карлос.И ты написал?

Клавиго.Даже почел за благо.

Карлос.Хорошо, очень хорошо! Этим все и ограничилось?

Клавиго.Он требовал или поединка, или письма.

Карлос.Последнее было разумнее. Кому охота ставить жизнь на карту из-за какого-то романтического дуралея. Он что, с ножом к горлу требовал этой бумаги?

Клавиго.Он диктовал мне ее, и я должен был еще созвать в галерею всех слуг.

Карлос.Понятно! Ну, погоди у меня, любезный братец, ты еще сломишь себе шею! Назови меня книжным червем, ежели я в два дня не упеку этого юнца в тюрьму и не отправлю с первым же транспортом в Индию.

Клавиго.Нет, Карлос, все обстоит совсем иначе, чем ты думаешь.

Карлос.Как же?

Клавиго.Я надеюсь через его посредничество своими настойчивыми просьбами добиться прощения несчастной девушки.

Карлос.Клавиго!

Клавиго.Надеюсь загладить прошлое, восстановить все, что сам разрушил, и вновь стать честным человеком в глазах света и своих собственных.

Карлос.Черт возьми, что за ребячество! Впрочем, я всегда знал, что ты человек не от мира сего. Позволить так себя одурачить! Неужто ты не видишь, этот план явно рассчитан на то, чтобы завлечь тебя в ловушку?

Клавиго.Нет, Карлос, он не хочет этого брака. Они все против. Мари обо мне и слышать не желает.

Карлос.Ну, знаешь!.. Нет, милый друг, не сочти за обиду, но я такое разве что в комедиях видел — так дурачат деревенских простаков.

Клавиго.Ты оскорбляешь меня. Прошу тебя, отложи свои шутки до моей свадьбы. Я решил жениться на Мари. По доброй воле, по велению сердца. Все мои надежды, все мое счастье связаны с мыслью добиться ее прощения. А значит — гордость побоку! Вновь, как и прежде, небесное блаженство для меня — объятия моей любимой. Слава, коей я добьюсь, высокое положение, коего я достигну, только удвоят мое чувство, ибо моя возлюбленная разделит их со мною, та, которая дважды сделала меня человеком. Прощай! Я должен пойти туда. Мне необходимо поговорить хотя бы с мадам Жильбер.

Карлос.Погоди, пообедай сперва!

Клавиго.Ни минуты промедленья!

Карлос (некоторое время молча глядит ему вслед). Вот и опять человек совершает глупость. (Уходит.)

Софи Жильбер. Мари Бомарше.

Мари.Ты его видела? Меня бьет дрожь. Ты видела его? Я была близка к обмороку, когда услыхала, что он пришел, а ты его видела? Нет, я не могу, я… я не могу с ним встретиться…

Софи.Я вконец растерялась, когда он вошел. Ах, разве я не любила его так же, как и ты, — всем сердцем, чистой сестринской любовью? Разве его исчезновенье не ранило, не измучило меня? И вдруг он возвращается, исполненный раскаяния бросается к моим ногам! Сестра! В лице его, в звуках его голоса таится какое-то необъяснимое очарование. Он…

Мари.Нет, никогда, никогда в жизни!

Софи.Он совсем не изменился — то же доброе, нежное сердце, та же пылкость чувств. Он, как и прежде, жаждет быть любимым, как и прежде, мучительно боится, что ему откажут в этой любви. Все, все как прежде! А о тебе, Мари, он говорит, совсем как в былые счастливые дни пламенной страсти. Точно твой ангел-хранитель сам побудил его к этой неверности, к отчуждению, дабы нарушить вялое однообразие длительного знакомства и вновь оживить ваши чувства.