Иоганн Гете - Торквато Тассо

Меня совсем ты оттолкнуть не хочешь?
О, утешенья сладкие слова! Храни меня!
Возьми под свой покров!
Здесь, в Бельригуардо, ты оставь меня,
Отправь в Консондоли, куда захочешь!
У князя много чудных замков есть
И много есть садов, что целый год
Стоят пустыми, разве только на день
Вы ездите туда, на час, быть может.
Да, выбери мне самый дальний, где
Вы не были годами, что теперь
В пренебреженье, может быть, заглох.
Туда меня пошлите! Как хочу
Я о твоих заботиться деревьях!
По осени закутывать лимоны
Тесинами и вязью тростниковой.
Пускай цветы прекрасные на грядах
Свой корень пустят; чисты и красивы
Пусть будут все местечки и тропы.
Мне предоставь и о дворце заботу!
Я своевременно раскрою окна,
Чтобы картин не повредила сырость;
Со стен, украшенных изящной лепкой,
Я осторожно буду пыль стряхать.
Должны полы блестеть светло и чисто,
На месте быть кирпич и каждый камень,
Нигде травинка не пробьется в щелях!

Я в сердце не могу найти совета
И утешенья для тебя и… нас.
Смотрю кругом, ища, чтоб некий бог
Нам помощь оказал, открыл бы мне
Целительное зелье иль напиток,
Что принесли бы мир тебе и нам.
Не действуют уж более — увы! —
Слова, с моих слетающие уст.
Тебя должна оставить я, но сердце
Тебя не может бросить.

Боги! Боги!
Она ль с тобой так нежно говорит?
Ты в сердце благородном сомневался?
Возможно ль, чтоб в присутствии ее
Ты был унынием порабощен?
Нет, это ты! Я стал самим собою.
О, продолжай и дай мне услыхать
Из уст твоих целительное слово!
О, говори! Что должен делать я,
Чтоб мог простить меня твой брат, чтоб ты
Сама меня простила, чтобы вашим
Могли меня по-прежнему считать
Вы с радостью? Ответь же мне, скажи!

Мы от тебя немногого желаем,
И все ж великим кажется оно.
Ты сам нам должен дружески отдаться.
Не надо нам, чтобы ты стал другим,
Когда в согласье ты с самим собой.
Мы радуемся радостью твоей,
Нам грустно, если ты ее бежишь,
И если мы с тобой нетерпеливы,
То это оттого, что мы желаем
Тебе помочь, но этого нельзя,
Когда ты сам отталкиваешь руку,
Протянутую с ласкою к тебе.

Ты — та ж, какой явилась в первый раз
Небесным ангелом навстречу мне!
Прости печальным взорам смертного,
Коль он не узнает тебя на миг.
Он вновь узнал! Открылась вся душа,
Чтоб лишь одну тебя любить навеки.
Сейчас все сердце полно нежностью…
Что чувствую! Она передо мной!
Безумие ль влечет меня к тебе?
Иль в первый раз высокая мечта
Чистейшую охватывает правду?
Да, это чувство, что меня одно
Счастливым может сделать на земле
И жалким сделало, когда ему
Сопротивлялся я, хотел из сердца
Его изгнать. Я думал эту страсть
Преодолеть, боролся с самой глубью
Моей души, и дерзко разрушал
Я суть свою, с которой ты слита…

Когда тебя должна я слушать, Тассо,
Умерь свой пыл, пугающий меня.

Как может кубок удержать вино,
Когда оно чрез край клокочет в пене?
Ты каждым словом множишь мой восторг,
И все светлей твои глаза сияют!
Я весь до дна души преобразился,
Избавился от всех моих мучений,
Через тебя свободен я, как бог!
Владеют мной с невыразимой силой
Твои уста; ты сделала меня
Всего твоим, и не принадлежит
Мне ничего из собственного «я».
Мой взор померк в блаженстве и в лучах,
Колеблется мой ум. Едва стою,
Меня к тебе влечет неодолимо,
Неудержимо рвусь к тебе душой.
Ты сделала меня твоим навеки,
Итак, прими все существо мое!

Прочь!

Что случилось? Тассо! Тассо!

Боже!

Держите крепче! Он сошел с ума.

Стой здесь твой враг, — ты думаешь всегда,
Что окружен кольцом врагов, — о, как бы
Теперь он мог торжествовать! Несчастный!
Едва-едва я прихожу в себя!
Когда нежданное случится с нами
И необычное увидит взор,
Наш дух немеет на одно мгновенье,
И с этим ничего нельзя сравнить.