Николай Носов - Незнайка (пьеса)

КОЗЛИК. Это самое интересное. Слушайте.

СТРИГА. Валяй.

Стрига и Незнайка яростно жуют.

КОЗЛИК. Стою я, как всегда, у отеля на Набережной, жду, вдруг что-нибудь подвернется — дверцу открыть у автомобиля или вещи поднести. Не фига! У всех свои водители, а швейцар, противный такой, толстомордый, вперед меня за вещами успевает. Совсем я расстроился и отчаялся, тут еще дождь пошел. Ну, я думаю, надо двигать, бесполезно все это. И пошел по Набережной. Вижу — впереди меня коротышка идет. Худенькая такая, ручки тоненькие, ножки тоненькие, промокла вся под дождем, а тащит две громадные авоськи, набитые продуктами. А сама явно аристократического вида.

СТРИГА. Какого вида?

КОЗЛИК. Ну видно, что не домохозяйка какая-то и не служанка, тем более, что служанок у нас и не осталось, одни слуги кругом. И одета так богато и главное красиво, фигурка подчеркнута и все такое.

СТРИГА. Хм!

КОЗЛИК. Одним словом, жалко мне ее стало.

СТРИГА. А про то, чтобы на хлеб заработать, уже и забыл?

КОЗЛИК. То-то и оно! Забыл. Уж очень она была какая-то трогательная со своими сумками.

СТРИГА. Понравилась, чего заливать-то. Поначалу эти девчонки всегда нравятся, а потом и смотреть в их сторону не хочется.

НЕЗНАЙКА. Не мешай, Стрига.

КОЗЛИК. Да.

НЕЗНАЙКА. Что — да? Понравилась?

КОЗЛИК. Ну не то, чтобы понравилась, а захотелось мне ей просто помочь.

СТРИГА. Во-во!

КОЗЛИК. Я догоняю ее и говорю: позвольте мне вам помочь. А она как глянет на меня из-под шляпки такими огромными синими глазищами и говорит обиженно: сама донесу.

СТРИГА. Поначалу всегда глаза у них кажутся огромными, а потом…

КОЗЛИК. Главное, обиженно говорит и глаза печальные, как будто это я ее обидел. Нельзя, говорю я, такой красивой барышне нести такие тяжелые сумки. Да еще под дождем.

СТРИГА. Так и сказал: барышне?

КОЗЛИК. Так и сказал.

НЕЗНАЙКА. Не мешай, Стрига.

КОЗЛИК. И она улыбнулась. И стала еще лучше. Ну, в смысле, добрее стала и глаза ее стали веселее. И дождь кончился. Честное слово! Кончился дождь и солнышко выглянуло. Ну что ж, она говорит, помогите.

СТРИГА. Дурак. Схватил авоськи и ходу.

КОЗЛИК. В том-то все и дело. Сам не знаю, что со мной приключилось. Взял я ее сумки и понес, а сам все на нее глазею. А она рядом со мной идет, красивая такая, тоненькая… И показалось мне, будто я давным-давно ее знаю, вроде как мы с нею родные и вместе возвращаемся из магазинов домой. А самое странное, что я ей все время старался что-то приятное сказать, не специально придумывал, как вот когда врешь, а просто само из меня выскакивало.

НЕЗНАЙКА. А что выскакивало?

КОЗЛИК. Да ерунда всякая. Что, мол, какие у нее волосы красивые или шляпка славная.

СТРИГА. Что же дальше?

КОЗЛИК. Поблагодарила она меня, дала вот эту корзинку с продуктами, хотела денег дать, но я не взял.

СТРИГА. Денег не взял?

КОЗЛИК. Не мог я взять денег после ее слов на прощание!

НЕЗНАЙКА. Каких слов?

КОЗЛИК. Давно мне никто не говорил таких милых глупостей, сказала она. И улыбнулась. После этого я отказался от денег.

СТРИГА. А корзинку все-таки взял?

КОЗЛИК. Да. Уж очень есть хотелось.

СТРИГА. Ну все понятно с тобой. Вот так они и побеждают. Ждут, пока наш брат размякнет, как Козлик, и начнет от денег отказываться. А потом — бац! И мы под мостом, а они президенты, министры и директора. (Незнайке.) Теперь тебе все понятно?

НЕЗНАЙКА. Теперь мне все понятно. Давай ложиться, Козлик. Стрига одолжил тряпок на постель, нам с тобой хватит.

Все укладываются.

СТРИГА. Главное, чтоб облавы не было. А то как новички, так обязательно облава.

Пауза. Шум машины. Скрип тормозов. И заливистая трель свистка. Стрига вскакивает сразу, хватает в охапку свою постель.

СТРИГА (вопит). Облава! Вставай! Беги! Уноси ноги!

Бежит вверх по склону, но сверху спускается полицейский. Стрига бросается в другую сторону, но отовсюду медленно и зловеще спускаются полицейские. Звучит гимн полицейских. Незнайка и Козлик сели и спросонья крутят головами. Полицейские с гимном на устах и с дубинками в руках берут всех в кольцо. Затемнение.И в темноте вспышки электрических дубинок, болезненные вскрики, рев автомобильных двигателей. И вскоре полная тишина.

И в тишине, и в темноте одинокое жалобное баранье блеянье. Еще и еще. Ему отвечает второе жалобное блеянье. Третье. Медленно светает. Утро. Зеленая лужайка. Деревья, цветы. Щебет птиц, которых не видно. И никакой музыки. Идиллический ландшафт. Блеяние стихает. Нарастают веселые крики и смех. На лужайку выкатывается ватага коротышек, беспечно играющих с мечом. Все коротышки в одних цветных шортах. Играют мячом они бессмысленно, без всяких правил лупят по нему руками и ногами, смеясь при этом и получая громадное удовольствие. Тут и Незнайка, и Козлик, и Стрига, и Мига. Наигравшись, все валятся на траву там, где стояли.