Уильям Стайрон - В заразном бараке

Гланц. Прямо на могильной плите? О Боже.

Макгрудер. Да, сэр, потому что земля была очень сырая. Поэтому мы выбрали одну из горизонтальных плит. Я помню, что там было написано чье-то имя — вроде Маккоркл.

Гланц. Ты имел только один контакт с этой женщиной. Почему же только один, если припомнить твои непомерные… как же это назвать… сексуальные аппетиты?

Макгрудер. Потому что миссис Янси отключилась, сэр. И к тому же опять пошел дождь.

Гланц (делает какие-то пометки, роется в бумагах, а затем обращается к Макгрудеру с большой серьезностью). Итак, Макгрудер, после этого грязного сношения — этой омерзительной возни — ты с абсолютным спокойствием и хладнокровием возвращаешься в объятия своей возлюбленной. Неужели тебя не мучило чувство вины за содеянное?

Макгрудер. Да, сэр, если честно, мучило. Я вспоминал ту ночь много раз. (Длинная пауза.) Я отчего-то страшно возбудился тогда. Больше это не повторялось. Думаю, Энн поняла бы меня. Она очень разумная.

Гланц. Если ты не чувствуешь вину за предательство, может быть, ты почувствуешь ее за что-нибудь худшее?

Макгрудер. Что вы хотите этим сказать, сэр?

Гланц. Если, как ты сам сказал, ты лишил свою девушку невинности, то вряд ли ты заразился от нее. Она была чиста. А ты самым банальным образом мог подхватить свою инфекцию от той взрослой женщины во время ваших безумств на кладбище. И с вероятностью почти в сто процентов ты, в свою очередь, заразил свою девушку.

Макгрудер. Но, сэр…

Гланц. Надо смотреть правде в глаза, Макгрудер. Что сделано, то сделано. И с твоим быстрым и проницательным умом ты должен был в глубине сознания понимать эту страшную опасность.

Макгрудер (отчаянно). Вы думаете?…

Гланц (твердо). Да. (После маленькой паузы.) И также, как эта болезнь развивается в тебе, она развивается в этой невинной, ничего не подозревающей девочке.

Макгрудер. О Господи! (Пауза.) Может быть, в глубине сознания… (Плачет.) Но я не хотел никому причинить вреда. Никому! Особенно ей!

Бадвинкель. Почему ты плачешь, Макгрудер? Ради всего святого, прекрати это. Оооо! После шести лет мужчина не должен плакать. У меня бегут от этого зрелища мурашки. Прекрати плакать. Что ты разнюнился, как девчонка? (Макгрудер продолжает беззвучно плакать, уткнув лицо в ладони, потом оглядывается в отчаянии по сторонам.)

Гланц. Ты что — не слышал приказ капитана? Прекрати плакать, Макгрудер! Мы требуем, чтобы ты прекратил плакать!

Они с Бадвинкелем стоят над Макгрудером, уговаривая его перестать плакать, а тот молча смотрит в пространство, ничего не говоря, и беззвучно плачет. Сцена уходит в темноту при словах «Мы требуем, чтобы ты прекратил плакать!».

Несколькими днями позже. Позднее утро. Макгрудер сидит в одиночестве и пишет письмо. В углу сцены вовсю идет игра в карты. Игроки — Станцик, Макдэниел и другие. Лаконичный диалог игроков: «Бей меня», «Ну, держись», «Бей еще». Это первое, что слышно после того, как поднимается занавес. Шварц отсутствует, а Кларк лежит в своей постели с привычно безнадежной и бессловесной безучастностью. В кабинете доктора Гланца стоит Линвивер в ожидании инструкций от доктора, который сидит за столом. Макгрудер откладывает карандаш и тетрадь, встает и направляется к туалетной комнате. По ходу движения спотыкается о керамическую грелку, стоящую на полу, и выходит налево.

Гланц. Его выпишут в понедельник. (Линвивер держит конверт.) На этом все, Линвивер.

Линвивер. Так точно, сэр. (Разворачивается и выходит из кабинета, входит в палату и подходит к игрокам.) Станцик, у меня для тебя хорошие новости. (Станцик и двое других поднимают головы!) Твой красавец больше не течет, мазок на гонококки отрицательный, простата первосортная, сперма, о которой можно только мечтать, уретра восхитительная, придаток яичка выиграл золотую медаль на конкурсе придатков — и ты выйдешь отсюда в понедельник. Вот приказ на твою выписку.

Станцик (яростно), Я говорил тебе, что я выиграю, Макдэниел? Я говорил, что избавлюсь от этих микробов и выйду отсюда на следующей неделе. Гони мои пять баксов!

Макдэниел (возвращается к картам). Двадцать один. Плати сам. (Обыденным тоном.) Я вычту из твоего карточного долга, Станцик. Ты должен мне двести двадцать тысяч долларов. Минус пять.

Линвивер. Поздравляю тебя, Станцик.

Станцик (глядит в бумаги). Да, все правильно. Меня выписывают! (Оглядывается с торжествующим видом.) Я не могу дождаться освобождения. Я не могу дождаться, когда доберусь до Норфолка и разыщу девку, с которой я познакомился…