Александр Твардовский: Страна Муравия (поэма и стихотворения)

И жизнь - на слом, И все на слом Под корень, подчистую. А что к хорошему идем, Так я не протестую.

Ты слушай, выслушай меня, Коснемся, например, коня.

И склад хорош, и стать легка, В монету весь одет. Под Ворошиловым конька Такого, может, нет.

На конной в Ельне куплен был, С дороги перепал, Стоит - и шею опустил, Ну, думаю, попал!..

Блестит в корытечке вода, Свищу, свищу - не пьет, Не ест. И вижу я тогда, Что дело не поет...

А как я вышел поутру, С постели - босиком, Иду, а он впотьмах: хруп-хруп." Стой, думаю, живем!..

Теперь мне тридцать восемь лет, Два года впереди. А в сорок лет - зажитка нет, Так дальше не гляди.

И при хозяйстве, как сейчас, Да при коне

Своим двором пожить хоть раз Хотелось мне.

Земля в длину и в ширину Кругом своя.

Посеешь бубочку одну, И та - твоя.

Пожить бы так чуть-чуть... А там - В колхоз приду, Подписку дам!

И с тем согласен я сполна, Что будет жизнь отличная. И у меня к тебе одна Имелась просьба личная.

Вот я, Никита Моргунок, Прошу, товарищ Сталин, Чтоб и меня и хуторок Покамест что... оставить.

И объявить: мол, так и так, Чтоб зря не обижали, Оставлен, мол, такой чудак Один во всей державе...

В пути, в незнаемом краю, Забыв про все, Никита Слагал, как песню, речь свою Душевно и открыто...

Страна-родная велика. Весна! Великий год!.. И надо всей страной - рука, Зовущая вперед.

ГЛАВА 8

И деревням и верстам счет Оставил человек, И конь покорно воду пьет Из неизвестных рек.

Дорога тянется вдали. И грусть теснит в груди: Как много неба и земли Осталось позади.

И весь в пыли, как хлеб в золе, Никита Моргунок. На всей планете, на Земле, Один такой ездок.

И порыжел на нем пиджак, Дорога далека. Днем едет, терпит кое-как, А к вечеру - тоска.

Сквозь тишину и холодок Повеет ночь жильем. И куст - он дома, и пенек На месте на своем.

А ты скитайся, разъезжай, Сам при себе, один... Вдруг слышит: - Добрый гражданин, А, добрый гражданин!..

И видит: нищий, чуть прикрыт, Почти что босиком. - Подвез бы, что ли, - говорит Обиженным баском.

И мальчик, точно со слепым, Идет по праву руку с ним. И нищий злобно смотрит вслед: - Забогател, сосед?..

Глядит - и обмер Моргунок: - Илья Кузьмич? Аи нет?,. - Годов полсотни был Илья, Да нынче стал не я.

Что видишь, только малец мой, А шапка не моя. Вот, брат. Такая, брат, пора. Кромешный год такой...

- Тпру!.. Правду говорят, гора Не сходится с горой...

Коня стреножил Моргунок, Прибрал хомут, дугу. Оглобли - кверху. Огонек Заговорил в кругу.

- Эх, холодна небось земля, Погреться будет впрок. И достает из кошеля Литровку Моргунок.

- Ну что ж, Илья Кузьмич, начнем? Что есть. Прошу простить.

Тебя когда-то за столом Мечтал я угостить. Пей, грейся, гость. Как другу верь, Соседи были все ж...

А вот откуда ж ты теперь, Илья Кузьмич, бредешь?.. - Бреду оттуда... - Что ж там? Как? - Да так. Хороший край.

В лесу, в снегу, стоит барак, Ложись и помирай. - Так, так, Илья Кузьмич... А все ж Тут злость своя нужна:

Что скажут - делай, - дескать, врешь, Работа не страшна.

- Нет, брат, спасибо за совет. Не страшен был бы труд, Да смысла нет. - А ты начни! - Да мочи нет... - А ты тяни! - Да руки не берут.

Никита слушал и коня Из вида не терял. Мальчишка, млея у огня, Тихонько засыпал.

Куда он, малец, гол и бос, Шел по свету с отцом. Суму на перевязи нес С жестяным котелком?

- А что, - пожал отец плечом, Не страшно до зимы. Где так попросим, где споем, Петь научились мы.

Эх, брат, - вздохнул, ложась, Бугров, В последний этот год Еще б таких наделать дров, Земли переворот!..

На колокольни встать бы, брат, И сверху б - в добрый час На всю Россию бить набат! - Да не во что как раз...

Спал Моргунок и знал во сне, Что рядом спит сосед. И, как сквозь воду, в стороне Конь будто ржал под свет...

Вскочил, закоченелый весь, Глядит - пропал сосед. Телега здесь, и мальчик здесь. А конь?.. Коня - и нет...

Никита бросился в кусты, Высматривая след. Туда-сюда. И след простыл. Коня и вправду нет.

И место видно у огня, Где ночью "пал сосед, В траве окурки. А коня И нет. И вовсе нет.

И заняла дыханье боль, И точно высох рот. Позвать попробовал:

- Псель-псель... И губ не соберет. - Псель-псель...

И тишина кругом. Туман. Глухой рассвет... Вот бросил он семью и дом, Уехал в белый свет.

Вот все, что думал, - все не в счет. Вот прожил столько лет... Туман встает, Роса ползет. День. А коня-то нет...

Коня-то нет... - Вставай, пострел! Замерз небось, беглец. Пока ты спал да сны смотрел, Сменял тебя отец. Сменял - и серого коня С уздечкой получил. Тебя обидел, а меня Навеки научил. Я угощал его, любя, Считал - в беде сосед... А ты не бойся: бить тебя Теперь мне пользы нет...