Любовь Тильман - Отголоски

И неважно, что там, позади!
Раз болит – значит сердце живое!
Ты заставь себя встать, и иди
В новый день, в ещё не прожитое!

Золотистый Солнца луч,
Серебром с Луны струится,
Осыпается в страницы,
Сквозь слои летящих туч,
И рисует дивный свет,
Фантастического царства,
Флоры, фауны богатства,
Бесконечный мир планет,
Танцы жизни, на бегу…
Я всё вижу, понимаю,
Кажется, вот-вот поймаю
И навечно сберегу.
Обвожу карандашом
Каждый штрих, значок, крючочек…
У луча престранный почерк,
Всё внутри другого в нём.
Слились линии судеб,
Не понять где чьё начало…
Видно места ему мало,
Иль мой замысел нелеп.
Солнца луч сквозит с Луны,
Я рисую с ним синхронно…
Зуммер… долго… монотонно…
Закрывая двери в сны…

У вас теперь зима, и я дарю вам розы.
Вы подарите мне в снежинках зимний сад,
Иль, в панцире из льда, поникшие берёзы…
Вдохну морозный дух, и потеплеет взгляд.
У вас трещит мороз, снегами укрывая,
Весенних пышных дней, таинственный залог…
У нас шумят дожди, Кинерет наполняя…
Чего ж ещё желать?! Лишь Мира Дай всем, Бог!

Здравствуй, милый! Солнце встало!
Утро новое настало!
Нежной зрелостью зари,
Над снегами снегири.
Улыбнись, взглянув на пташек.
Грусть уйдёт. Она – не наша.
Помаши ей вслед рукой…
С Новым Утром! Милый мой!

Смех твой – жаркий пламень огня.
Взгляд твой обжигает меня.
Тайной тянет глаз глубина,
И фигуры волна.

Ты вся из света, протуберанцев,
Лёгких снов, летящих танцев…
Над собою сам смеюсь:
Отчего тебя боюсь?!
Боюсь коснуться, боюсь обидеть,
Боюсь смотреть, боюсь не видеть,
Боюсь любить, боюсь обнять,
Боюсь навеки потерять.

Ах эти танцы, летящей птицы,
Блестят глаза, дрожат ресницы…
Я и сам себе смешон…
А может это только сон.
Ведь так, конечно, не бывает,
Прикоснусь и всё растает.
Но магнит твоих очей,
Всех слов разума сильней.

Ты вся из света, протуберанцев,
Лёгких снов, летящих танцев…
Так скажи мне: «Да!» иль «Нет!»,
Но ты смеёшься лишь в ответ…

Ты хочешь разгадать, что будет с нами,
Желаешь знать удел судеб каков.
Летит корабль Земля под парусами,
Вселенских бурь и солнечных ветров.
В ней каждая травинка на примете,
В круговороте массы и идей.
И в колыбели из магнитной сети
Она качает всех своих детей.

В ней, словно бы в огромнейшем музее,
Ландшафты… Населенье суш и рек,
Морей… Стихии… Судьбы… Эпопеи…
А может быть Земля и есть – Ковчег?!
Где «каждой твари \собрано\ по паре»,
И род людской им придан, чтоб служить…
Летит в зелёно-голубом муаре
Корабль Земля, чтоб жизни сохранить.

Ясно, ясно! Всё напрасно.
Жизнь ужасна и прекрасна.
Всё, что было, всё что будет,
Оплывает низкой буден.
Упрекать судьбу не смею:
Ошибаюсь… сожалею…
Как умею, так живу,
Хоть с трудом, но на плаву.
Воспарять конечно лучше,
Но не тот, простите, случай…
Камнем рухнуть в рыхлость дна?!
Но ведь жизнь, увы, одна.
Как? И сколько? – я не знаю.
И болею… и страдаю…
День… иль годы может быть?!
Пока в силах – буду плыть.

Судьба, как видно, впопыхах,
Тобой и мной распорядилась.
Мы говорим о прошлых днях,
Но что в тех днях?! – Скажи на милость.
Сквозь одиночества зари,
Златой Венерой на рассвете,
Годами отмелькали дни,
Как балерина в пируэте.
Мы вместе, всё равно как врозь,
Ни пониманья, ни участья…
Ты лишь смеёшься: Верить брось!
Нет на Земле любви и счастья!
А я касания твои,
И жадность губ не позабыла …
Ужель и правда нет любви?!
А что же это тогда было?!

«Смерть – милость» – не для тех, кого,
Она рукой своей коснётся.
Ведь нет страшнее ничего,
Чем знать, что разум не проснётся.
И эта фраза не для них…
Желая, чтобы в счастье жили,
Жалеют так своих родных,
Дабы друг друга не корили.

Я видел море, рыбку золотую
На гребне, пеной брызжущей, волны…
Я пустошь одолел в жару такую,
Что даже камни были в ней красны…
Садов прекрасных, с дивными цветами
И птицами, немало повидал…
И, радуги прекрасными цветами,
Мне водопад неистово сверкал…
Страдал от холода, от голода, от жажды…
И пил и ел обильно, без нужды…
Я в мир ушёл, покинув дом однажды,
Вслед за лучом таинственной звезды.
Я был… я видел… и теперь я знаю!
И вам вовек не убедить меня:
На всю блажь мира я не променяю
Простой травинки у лесного пня.