Любовь Тильман - Отголоски

Так начался их бурный и странный роман, растянувшийся почти на два десятилетия. Женечка прилетал на час, на два, на пол дня… и исчезал на месяц, два, полгода. Сначала она думала, что он делает пересадки, продолжая полёт, но потом убедилась, что он летит специально к ней, туда и обратно, зачастую только для того, чтобы вместе посидеть за кофе в ресторане аэропорта, между его самолётами. Множество раз она пыталась оборвать эту непонятную связь, обвиняя себя в нарушении всех своих жизненных принципов, но опять шла на поводу у всё сметающей страсти. Кончилось всё тем, что супруга Женечки развелась с ним, Женечка с Евгенией расписались, и он переехал жить к ней.

Поначалу, Евгения винила себя в развале семьи друга детства, однако, со временем, когда его характер проявился в полной мере, только смеялась своей неистребимой наивности. Этому много способствовали также посещения его родни и Виталика, у которого у самого уже было трое прелестных ребятишек. А однажды, когда они были там в гостях, она случайно услышала, как жена Виталика сказала Женечкиной сестре: «Ты не понимаешь. Он может жить только с ней, потому, что она одна способна сгладить все острые углы, выпирающие из него, и потому, что только ей он способен разрешить это сделать. Они всегда любили друг друга, с самого детства… жаль, только, что так поздно это поняли».

Евгения и сама много об этом думала. И даже теперь, когда уже и их браку исполнилось треть века, она не могла ответить на вопрос: как бы было лучше, ведь кто его знает, как было бы иначе?! Жизнь – дама весьма ироничная. «И так хорошо, – думала она, с нежностью глядя, поверх очков, на Женечку, который уже успокоился после очередной вспышки, и перечитывал старый детектив, – бедненький, опять разнервничался на пустом месте, совсем сердце не жалеет».

А Женечка, делая вид, что читает, подсматривал за супругой из-под полуприкрытых ресниц: «Постарела моя Генюся, а всё ещё красива, сколько же в ней нежности и терпения… Не пойти завтра на рыбалку, что ли? Нет, всё равно пойду, и пиво буду пить… Она же понимает…»

– А ты кем станешь, когда вырастешь? – спросила Наташка.

– Я никогда не вырасту, – захныкал Славик, – и никто из нас не вырастет, мы все умрём.

– Ну ты, если хочешь, умирай, – сказал Олежек, – а я вырасту и стану водить большой автобус. Ещё больше, чем мой папа водит. А знаешь какой большой автобус он водит, как дом. Надо только сильно-пресильно захотеть и тогда не умрёшь!

– Не выдумывай, таких автобусов не бывает! – засмеялась Лариска.

– А вот и бывает, бывает! Я сам на картинке видел! – надул губы Олежек. – Целых два этажа!

Дети заспорили. Валера говорил, что автобус не может иметь два этажа, потому что второй этаж до колёс не достанет, а если у него будут свои колёса, то они повиснут в воздухе и не достанут до земли. Он нарисовал автобус, с болтающимися у крыши первого этажа колёсами.

– А самолёт ещё больше автобуса! – сказал Толик. – Ты лучше стань водителем самолёта!

– У самолётов не бывает водителей, – важно заявил Андрюша, – это называется «пилот».

– Не, на самолёте страшно, – честно признался Олежек, – он же в небе ни на чём держится, с него упасть можно.

– А я, когда вырасту, стану Ангелом, – негромко сказала Сонечка, – и буду всем помогать.

– А ты не боишься упасть? – удивился Олежек. – Ангелы тоже падают. Я сам вчера слышал, как по телеку, в новостях, говорили: «падший Ангел».

– Нет, – Сонечка отрицательно помотала головой, – у Ангелов, которые падают, крылышки – вот такие, малюсенькие, как у воробышков, – она показала на свою ладошку, – а у меня будут большие-большие, как небо, и красивые, как у Царевны-Лебедь. Они будут прозрачно-белые, и когда я буду лететь по небу, все будут думать, что это облака, а когда опущусь на Землю, чтобы кому-нибудь помочь, все подумают, что это туман. А когда я буду заглядывать в окна, они будут золотые-золотые, как солнечные лучики.

– Красиво! – с плохо скрываемой завистью, что не она это придумала, восхитилась Лариска.

– А ты когда умрёшь? – спросил Славик.

– Не знаю, – пожала плечами Сонечка, – они не говорят, но у мамы, когда она вышла вчера от доктора, были красные глаза и кончик носа, думаю, что скоро.

– Дурак ты! – возмутился Олежек. – Тебе же сказали, что никто не умрёт. Я стану водителем автобуса, Андрей – лётчиком, Толик – поваром, Валера – художником, а наша Сонечка – Ангелом Помощи, как Царевна-Лебедь.