Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

В потертом рюкзаке – рубашка,
Блокнотик, мыло, чай с едой,
Транзистор, том стихов да фляжка,
Порою не совсем с водой.

Турист глядит не из окошка
На сказку рощ и птичий гам,
На рябь реки и дым картошки.
Он должен все потрогать сам.

Коль добредет в пыли и поте он
И на костре башмак прожжет,
Вы знайте, что турист неопытен,
Но он «дозреет», он дойдет.

А если чайник развалился
И рухнул, издавая свист,
Вы знайте, что турист влюбился
И что целуется турист.

В пути туристы не речисты,
Здесь каждый к правилам привык:
В дороге, знают все туристы,
Важнее ноги, чем язык.

Зато за шутки не взыщите,
Когда разложим огонек,
Ведь на привале, извините,
Язык куда важнее ног.

Тут исчезает молчаливость,
И сыплется, как из мешка,
Почти охотничья правдивость
С фантазиею рыбака.

Мы гостя песнею встречаем,
У нас ограничений нет:
Мы в наше племя принимаем
Без фотографий и анкет.

Жаль, нет тропинок до Антарктики,
А то дошли бы и туда.
И коль туристы не романтики –
То кто ж романтики тогда?!

Растет трава, стрижи летают,
В ночи галактика кружит…
Никто покоя не желает,
Ничто на свете не стоит.

Вот почему, полны отваги,
И летом, и в студеной мгле,
Неся мечты свои, как стяги,
Идут веселые бродяги,
Идут туристы по земле!

Человек лекарства глотает,
Ворот рубашки рвет.
Воздуха не хватает!
Врач тяжело вздыхает:
Долго не проживет…

Все скверно и безнадежно.
И как избежать сейчас
Вот этих больших, тревожных,
Тоскливо-молящих глаз?!

– Доктор! Найдите ж, право,
Хоть что-нибудь наконец…
У вас же такая слава
По части людских сердец!

Ну, что отвечать на это?
Слава… Все это так.
Да чуда-то в мире нету,
И доктор, увы, не маг.

Пусть было порою сложно,
Но шел, рисковал, не спрося,
И все же, что можно – то можно,
А то, что нельзя, – нельзя!

А что насчет «знаменитости»,
Так тут он спускает флаг.
Попробуй, пройди сквозь мрак
Барьера несовместимости!

Сердце стучит все тише,
Все медленней крови бег…
Ни черт, ни бог не услышит,
Кончается человек…

Но что это вдруг? Откуда?
Кто поднял поникший флаг?!
Гений? Наука? Чудо?
В клочья порвали мрак?!

Под небом двадцатого века,
В гуле весенних гроз,
Шагнул человек к человеку
И сердце ему принес.

И вовсе не фигурально –
В смысле жеста любви,
А в самом прямом – буквальном:
– На. Получай. Живи!

Чудо? Конечно, чудо!
Ведь смерть отстранил рукой
Не Зевс, не Иисус, не Будда,
А отпрыск земного люда –
Умница и герой!
Однако (странное дело!)
Куда ты ни бросишь взгляд –
Талантливых, ярких, смелых
Сначала всегда бранят.

И вот по краям и странам
Повеяло злым дымком.
Кто звал его шарлатаном,
Кто – выскочкой, кто – лжецом.

А тот, за морями где-то,
Словно под градом свинца,
Как сказочные ракеты,
Во тьме зажигал сердца.

И смело, почти отчаянно
Он всыпал расизму перца,
Когда, словно вдруг припаяно,
Забилось в груди англичанина
Черного негра сердце!

Все злое, тупое, дикое
Он смел, как клочок газеты.
Где выбрана цель великая,
Там низкому места нету.

Пройдут года и столетья,
Но всюду, в краю любом,
Ни внуки, ни внуков дети
Не смогут забыть о нем.

И вечно мы видеть будем,
Как смело, сквозь мрак, вдалеке
Идет он, как Данко, к людям
С пылающим сердцем в руке!

Если б все профессии на свете
Вдруг сложить горою на планете,
То, наверно, у ее вершины
Вспыхнуло бы слово: «Медицина».

Ибо чуть не с каменного века
Не было почетнее судьбы,
Чем сражаться в пламени борьбы
За спасенье жизни человека.

Все отдать, чтоб побороть недуг!
Цель – свята. Но святость этой мысли
Требует предельно чистых рук
И в прямом и в переносном смысле.

Потому-то много лет назад
В верности призванию и чести
В светлый час с учениками вместе
Поклялся великий Гиппократ.

И теперь торжественно и свято,
Честными сердцами горячи,
Той же гордой клятвой Гиппократа
На служенье людям, как солдаты,
Присягают новые врачи.