Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

И, быть может, полночью бессонной
Мнится ей, что расстояний нет,
Что упали стены и законы
И шагнул светло и восхищенно
К красоте прославленный поэт!

И, хмелея, кружит над землею
Тайна жгучих, смолянистых кос
Вперемежку с песенной волною
Золотых есенинских волос!..

Устав от забот, от привычного круга,
Ища хоть немного сказки,
Чтоб скрыться хотя бы на час друг от друга,
Люди придумали маски.

Ведь часто, серы до тошноты,
Будни, как клячи, топчутся,
А людям хочется красоты,
Кусочка радуги хочется!

Работай, стремись, говорят, и тогда…
Да бросьте, ну кто ж не знает,
Что счастье вовсе ведь не всегда
Каждому выпадает.

И вот, чтоб устроить волшебные встречи,
Большое путая с малым,
Люди собрали маски на вечер,
Названный карнавалом.

Здесь хилый становится богатырем,
Робкий душой – героем,
А кто-то отчаянным моряком,
Рыцарем или ковбоем.

Рожденным удачливыми, красивыми
Метаморфоз не надо.
Наверно, не очень людьми счастливыми
Придуманы маскарады…

Сегодня, хмелея, как от вина,
Можно, горя отвагой,
Смущенной Золушке у окна
Клясться плащом и шпагой.

И шутки бросьте, когда порой
Девчонка, собой не очень,
Вдруг обернется кинозвездой
Или «Царицей ночи».

Здесь можно, царский нося наряд,
На милость сменивши кару,
Вдруг подарить благосклонный взгляд
Вспыхнувшему «Корсару».

А в полночь, доверив себя письму,
Отчаянно и бесстрашно
Даже назначить свиданье ему
В саду у дворцовой башни.

Но сколько восторгами ни гори,
«Царица» все-таки знает,
Что все ее царство лишь до зари,
До первых звонков трамвая.

И завтра «Царица звездных ночей»,
Сняв свой наряд блестящий,
Станет, как прежде, в толпе людей
Скромненькой секретаршей.

Но в гуле приемной, невесть почему,
Ей все еще, то и дело,
Грезиться будет в табачном дыму
«Корсар» из шестого отдела.

Тот, что отнюдь не в нее влюблен,
Уж ей ли не знать про это!
Грохочет машинка, трещит телефон,
И требует план на весенний сезон
Начальство из кабинета.

И все-таки отзвук от сказки есть!
Начальство лишь брови вскинет
На этот царственно гордый жест,
С которым бумаги на подпись в трест
Она благосклонно примет.

А дома в комнатной тихой мгле
Ей тысячу раз приснится,
Что будни кончились на земле,
А праздник все длится, длится…

И ей, владычице звездных снов,
Подносит, склонясь несмело,
От счастья не в силах промолвить слов,
Громадный-громадный букет цветов
«Корсар» из шестого отдела.

Встал троллейбус. Шум – как на вокзале!
Кто-то за милицией сходил.
– Что случилось?
– Жулика поймали!
Трешницу, мерзавец, утащил!..

– Слишком к ним уж много снисхожденья! –
Женщина воскликнула в сердцах.
А мужчина в роговых очках
Даже закурил от возмущенья.

Жулик пойман. И уже давно
Катится троллейбус по предместью.
А внутри клокочут все равно
И бурлят, как крепкое вино,
Люди с незапятнанною честью.

Жулик – дрянь. И мы, ему желая
Строгого и крепкого суда,
Все же сами что-то упускаем,
Ибо слово «совесть» понимаем
Как-то странновато иногда.

Если б вдруг грабителем был назван
Тот мужчина в роговых очках,
Он, наверно, за такую фразу
Вас мгновенно обратил бы в прах!

А ведь сам у друга одолжил
Как-то деньги, мило и культурно.
И отнюдь устроился недурно:
Взять-то взял, а возвратить «забыл».

Вор, стянувший трешницу сейчас,
Негодяй отныне и навек.
А урвавший больше в десять раз –
«Честный» и «приличный» человек!

Так уж, видно, издавна считается,
Только, если честно говорить,
Между «не отдать» и «утащить»
Разницы большой не получается.

Впрочем, дело не в одних рублях,
Не в одном стяжательстве, конечно.
А в других, «не денежных» делах
Так ли мы порою безупречны?

Женщина, что жулика кляла,
Том стихов из сумочки достала.
Как она его приобрела?
Да когда-то у друзей взяла
И, как говорится, «зачитала»…

Если тайно в магазине взять
С полки книгу – это будет кража.
А у друга взять и «зачитать» –
Тут неловко и сказать-то даже.