Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

А я, в этот утром умытый час,
Вдруг понял, как много мы в жизни губим.
Ведь если всерьез разобраться в нас,
То мы до смешного друг друга любим.

Любим, а спорим, ждем встреч, а ссоримся
И сами причин уже не поймем.
И знаешь, наверно, все дело в том,
Что мы с чем-то глупым в себе не боремся.

Ну разве не странное мы творим?
И разве не сами себя терзаем:
Ведь все, что мешает нам, мы храним.
А все, что сближает нас, забываем!

И сколько на свете таких вот пар
Шагают с ненужной и трудной ношею.
А что, если зло выпускать, как пар?!
И оставлять лишь одно хорошее?!

Вот хлопнул подъезд во дворе у нас,
Предвестник веселой и шумной людности.
Видишь, какие порой премудрости
Приходят на ум в предрассветный час.

Из скверика ветер взлетел на мост,
Кружа густой тополиный запах,
Несутся машины друг другу в хвост,
Как псы на тугих и коротких лапах.

Ты спишь, ничего-то сейчас не зная,
Тени ресниц на щеках лежат,
Да волосы, мягко с плеча спадая,
Льются, как бронзовый водопад…

И мне (ведь любовь посильней, чем джинн,
А нежность – крылатей любой орлицы),
Мне надо, ну пусть хоть на миг один,
Возле тебя сейчас очутиться.

Волос струящийся водопад
Поглажу ласковыми руками,
Ресниц еле слышно коснусь губами,
И хватит. И кончено. И – назад!

Ты сядешь и, щурясь при ярком свете,
Вздохнешь, удивления не тая:
– Свежо, а какой нынче знойный ветер!
А это не ветер. А это – я!

Ты должна меня полюбить,
Всем дыханьем, душою всей!
Как ты можешь на свете жить
Без меня и любви моей?!

Биотоки не ерунда,
Их нельзя зачеркнуть, смеясь.
Разве ты не чувствуешь связь
Между мной и тобой всегда?

У тебя на душе легко,
Ты смеешься, причин не зная.
Это я далеко-далеко
О тебе сейчас вспоминаю.

А когда вдруг бессонный взгляд
Устремишь ты во тьму ночную,
Ты прости, это я виноват!
Это я о тебе тоскую…

Говорят, что любовь робка,
Шорох трав, голубой восход,
Что она намекнет слегка
И со страхом ответа ждет.

Но тесны мне дорожки лунные.
Не могу молчать, не хочу!
Хочешь – выйду на площадь шумную
И о нежности закричу?!

Пусть все знают, как я люблю,
Как отчаянно я богат!
Я ведь каждый твой вздох ловлю,
Сберегаю твой каждый взгляд!

Вон звезда, мигнув на лету,
Покатилась в траву, звеня…
Приходи же. Я крепко жду.
Ты должна полюбить меня!

Когда говорят о талантах и гениях,
Как будто подглядывая в окно,
Мне хочется к черту смести все прения
Со всякими сплетнями заодно!

Как просто решают порой и рубят,
Строча о мятущемся их житье,
Без тени сомнений вершат и судят
И до чего же при этом любят
Разбойно копаться в чужом белье.

И я, сквозь бумажную кутерьму,
Собственным сердцем их жизни мерю.
И часто не столько трактатам верю,
Как мыслям и гению самому.

Ведь сколько же, сколько на свете было
О Пушкине умных и глупых книг!
Беда или радость его вскормила?
Любила жена его – не любила
В миг свадьбы и в тот беспощадный миг?

Что спорить, судили ее на славу
Не год, а десятки, десятки лет.
Но кто, почему, по какому праву
Позволил каменья кидать ей вслед?!

Кидать, если сам он, с его душой,
Умом и ревниво кипящей кровью,
Дышал к ней всегда лишь одной любовью,
Верой и вечною добротой.

И кто ж это смел подымать вопрос,
Жила ли душа ее страстью тайной,
Когда он ей даже в свой час прощальный
Слова благодарности произнес?!

Когда говорят о таланте иль гении,
Как будто подглядывая в окно,
Мне хочется к черту смести все прения
Со всякими сплетнями заодно!

И вижу я, словно бы на картине,
Две доли, два взгляда живых-живых:
Вот они, чтимые всюду ныне, –
Две статные женщины, две графини,
Две Софьи Андревны Толстых.

Адрес один: девятнадцатый век,
И никаких хитроумных мозаик.
Мужья их Толстые: поэт и прозаик,
Большой человек и большой человек.

Стужу иль солнце несет жена?
Вот Софья Толстая и Софья Толстая.
И чем бы их жизнь ни была славна,
Но только мне вечно чужда одна
И так же навечно близка другая.