Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Мы привыкли всегда вспоминать о Боге,
Не тогда, когда в сердце веселый свет,
А когды мы в беде, а когда мы в тревоге
И надежд впереди ощутимых нет.

Когда боль нас грызет и обида гложет,
И невзгоды теснят нас со всех сторон,
Кто придет к нам? Поддержит, простит, поможет?
Вопрошать бесполезно: конечно, Он…

Так давайте ж подумаем вновь и вновь,
Но всерьез, а не как-нибудь там поспешно:
Почему в нас всех крепче живет любовь
Не к другим, а к себе так светло и нежно?

А секретов-то нету здесь никаких.
Тут напротив: прямая как свет дорога:
Потому что любить горячо других –
Это значит любить всей душою Бога!

Что скрывать: жизнь, конечно же, не проста,
Тут важнее всего не посты-молитвы,
А к другим, словно мир посредине битвы,
То есть к людям высокая доброта.

И, коль станет Любовь этой вечной базой, –
Светлым ветром надуются паруса…
И тогда за дела, а отнюдь не фразы,
Улыбнутся душе твоей небеса…

Она его безжалостно бранит
За то, что от забот она устала,
Что все не так, всего на свете мало…
А он – ни слова. Каменно молчит.

Молчит, как позабытый богом остров,
Встречая вьюги и сварливый гром.
Как терпит он характер этот чертов?
И по столу не стукнет кулаком?!

Да, он молчит и бурь не затевает,
Хоть не приемлет этот дикий стиль.
Так кто ж молчанье это разгадает?
Не в том ли суть, что он отлично знает,
Что после бури наступает штиль.

Штиль, полный ярко-радужного света,
Где соловьи поют до хрипоты,
Где всё горячей нежностью согрето
И, хохоча, сбываются мечты…

Он снова и обласкан, и любим,
Она смахнет и хмарь, и непогоду,
А будь невзгода – кинется за ним
Без колебаний и в огонь, и в воду!

Казалось бы: настали чудеса,
И больше нет ни холода, ни хмури,
Но минет золотая полоса –
И грянут снова жалобы и бури…

Так как же можно мучить и любить?
Увы, вразрез и смыслу, и природе,
Почти решая: «быть или не быть?»
Ну почему не могут люди жить
Всегда-всегда при солнечной погоде?!

Они без слов понимали друг друга,
И не было в мире сердец нежней.
Он бурно любил. А его подруга
Любила, быть может, еще сильней.

Есть множество чувств на земной планете,
И все-таки, что там ни говори,
Навряд ли найдется прибор на свете,
Способный измерить накал любви.

Насколько все было у них счастливо –
Прочувствовать было бы слишком сложно.
Однако же было все так красиво,
Что попросту вычислить невозможно!

И все ж вдруг такое порой случается,
Что там, где все тысячу раз прекрасно,
Свершается вдруг до того ужасно,
Что просто в сознаньи не умещается…

Встречая весенне-душистый шквал,
Шагнули они вдруг беде навстречу,
И в самый спокойный и светлый вечер
Попали под бешеный самосвал.

А дальше, как тысячи лет подряд,
Взлетев под сияющий свод святилища,
Они оказались у врат чистилища,
Откуда дорога и в рай, и в ад…

И, глядя печально в свои бумаги,
Сказал им сурово премудрый Петр:
«Хоть думай о горе, хоть думай о благе,
А промысел Высший и чист и тверд.

Кому-то грустится, кому-то хохочется,
Ведь судьбы не мы, а за нас вершат,
Не все получается так, как хочется,
Тебе, – он сказал ей, – дорога прочится
Отныне и присно в кромешный ад.

Когда-то ты в юности нагрешила,
И ныне, что выпало – принимай.
А мужу иное Судьба решила:
Грешил ты немного, что было – то было,
Ступай же отныне в прекрасный рай!»

Но он на колени упал с мольбою:
«Пусть будет такой и ее стезя!
Оставь же ее навсегда со мною!»
Но Петр покачал головой: «Нельзя!

Конечно, все это ужасно сложно,
Но так существует мильоны лет:
Вот если за грешником вслед, то можно,
Но только подумать здесь крепко должно:
Обратной дороги оттуда нет!»

Но он улыбнулся: «Смешной секрет!
Разлука в любви – пострашней страданий!»
И в страшную лаву без колебаний
Он прыгнул навечно за милой вслед!

Мораль тут излишня: пойми и знай:
Ведь если бы все мы вот так любили,
То чувства людей обрели бы крылья,
А наша земля превратилась в рай…