И что мы за люди такие,
Что мир нас и лад не берет?
Ну, были бы мы плохие,
А то ведь наоборот!
Вот нынче, ну что за кошка
Прошла меж тобой и мной?
Нет, кошка тут даже множко –
Котенок дурным-дурной.
Как вышло? Ты вспоминаешь:
Мы – рядом. В душе покой.
И вдруг ты сказала: – А знаешь,
Какой-то ты не такой!
– Какой, – говорю, – какой же?
Чего мне недостает?
– Такой-то такой, а все же
Какой-то уже не тот!
Раньше ты был замечательным,
Все дни без конца звонил,
Трепетным был, внимательным,
Не упрекнешь – любил!
– Постой, – я сказал, – послушай!
Безумный ты человек.
Да я же, как Фауст, душу
Отдал тебе навек!
– Как Фауст? Ну вот и прекрасно.
Картина предельно ясна:
Ты – бедненький, разнесчастный,
А я, значит, Сатана?
– Да нет, – я воскликнул, – что ты
– Не надо, благодарю!..
Мне тоже понятно, кто ты,
Но я же не говорю…
Страсти росли, накалялись:
– Ты злишься от неправоты!
– Нет, это все ты! Все ты! –
Вот так мы и поругались…
И кто только выдумал ссоры?!
Ну пусть бы стряслась беда,
А то ведь пустые споры,
Дикая ерунда.
И что мы за люди такие,
Что мир нас и лад не берет?
Ну, были бы мы плохие,
А то ведь наоборот!
Давай увидимся снова,
А ссоры – долой навек!
Пусть каждое будет слово
Нежнее прозрачных рек.
Представь: вот мы снова рядом,
Я весь лучусь от тепла,
А ты со счастливым взглядом
Скажешь мне: – Я пришла!
Обнявшись, почти немея
И радости не тая:
– Я счастлив! – шепну тебе я.
– Нет, – скажешь ты, – это я!
Мы сядем, и нежно очень
Ты скажешь мне: – Мой родной,
А все-таки, между прочим,
Какой-то ты не такой!..
– Какой, – я спрошу, – какой же?
Чего мне недостает?
– Такой-то такой, а все же
Какой-то уже не тот!
Раньше ты был замечательным,
Все дни без конца звонил,
Трепетным был, внимательным,
Не упрекнешь – любил!
– Постой, – я скажу, – послушай!
Безумный ты человек.
Да я же, как Фауст, душу
Отдал тебе навек!
– Как Фауст? Ну вот и прекрасно.
Картина предельно ясна:
Ты – бедненький, разнесчастный,
А я, значит, Сатана?
Да нет, – я воскликну, – что ты!..
– Не надо, благодарю!..
Мне тоже понятно, кто ты,
Но я же не говорю…
Мы спорим, мы накаляемся.
– Ты злишься от неправоты!
– Нет, это все ты! Все ты! –
И снова мы поругаемся…
Спорщики! Если вам ссор этих мало,
Прочтите еще раз стихи сначала!
1968
Нам по семнадцать. Апрельским днем,
Для форса дымя «Пальмирой»,
Мы на бульваре сидим впятером,
Болтаем о боксе, но втайне ждем
Наташку из третьей квартиры.
Мы знаем, осталось недолго ждать
Ее голосок веселый.
Она возвращается ровно в пять
Из музыкальной школы.
– Внимание! Тихо. Идет Наташка!
Трубы, играйте встречу! –
Мы дружно гудим и, подняв фуражки,
Рявкаем: – Добрый вечер!
Наташка морщится: – Просто смешно,
Не глотки, а фальшь несносная.
А я через час собираюсь в кино.
Если хотите, пойдем заодно,
Рыцарство безголосое.
– Нет, – мы ответили, – так не пойдет.
Пусть кто-то один проводит.
Конечно, рыцари дружный народ,
Но кучей в кино не ходят.
Подумай и выбери одного! –
Мы спорили, мы смеялись,
В то время как сами, невесть отчего,
Отчаянно волновались.
Наморщив носик и щуря глаз,
Наташка сказала: – Бросьте!
Не знаю, кого и выбрать из вас?
А впрочем, пусть жребий решит сейчас,
Чтоб вам не рычать от злости.
Блокнотик вынула голубой.
– Уймитесь, волнения страсти!
Сейчас занесу я своей рукой
Каждого в «Листик счастья».
Сложила листки – и в карман пальто.
– Вот так. И никто не слукавит.
Давайте же, рыцари. Смело! Кто
Решенье судьбы объявит?
Очкарик Мишка вздохнул тайком:
– Эх, пусть неудачник плачет! –
Вынул записку и с мрачным лицом
Двинул в ребра мне кулаком:
– Ладно! Твоя удача.
Звезды в небе уже давно
Синим горят пожаром,
А мы все идем, идем из кино
Гоголевским бульваром…
Наташка стройна и красива так,
Что вдоль по спине мурашки.
И вот совершил я отчаянный шаг –
Под руку взял Наташку!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу