Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Бор синий, вечерний. Суметы крутые.
И словно на ветви легли небеса.
О Сольвейг!
Ой, косы твои золотые,
Ой, губ твоих полных и алых краса!

Как ходишь легко ты по снежному краю!
Там ветер по окна сугробы намел,
И там, где прошла ты, ручьи заиграли
И вдруг на опушке подснежник расцвел.

А там, где ты встала, трава прорастает,
Река рвется к морю, и льдинки хрустят,
И птиц перелетных крикливые стаи,
Быть может, сегодня сюда прилетят.

Заплещут крылами, засвищут, как в детстве,
За дымкой туманной, грустя и любя…
О Сольвейг, постой же! Ну, дай наглядеться,
Ну, дай наглядеться, любовь, на тебя!

Ведь может и так быть:
поля колосились,
И реки к морям устремляли разбег,
Чтоб глаз, отененных ресницами, синих,
Вовек не померкло сиянье,
вовек!

За нами дни пережитые,
Над нами бури и грома…
Так протяни мне золотые,
Не раз сводившие с ума!
И если дальний мир зеленый
Лежит, в туманах утонув,
То здесь, внизу, тоскуют клены,
В твое окно не заглянув!
Они, как я с тобой, — простые,
Их клонит ветер, гнет зима…
Так протяни мне золотые,
Не раз сводившие с ума!
С тобой весна. Она раскрыла
Веселый ветер, первый гром,
Чтоб звон и трепет легкокрылый
Прошел от кленов под окном.
Каймой зари перевитые,
Стоят приневские дома…
Так протяни мне золотые,
Не раз сводившие с ума!

Сколько весен,
Сколько зим,
558–71.
Пять, пять, восемь, семь, один!
Где б раздольем ни ходил,
Вслед за мною гонится
Этих чисел конница!

Может, бурею носима,
С маху бьет цветы лядин
Чисел скованная сила:
558–71.
Пусть, а я сквозь это злое,
Неразрывное кольцо
Вижу милое, простое,
Загорелое лицо.

Вижу, вижу, знаю, знаю,
Сколько весен, столько зим,
С добрым утром!
Набираю
558–71.

Дорогая, синеглазая,
Праздник мой в моей судьбе,
Всё, что в этой песне сказано,
Будет только о тебе.
Здесь, где въявь тайга угрюмая,
Где в снегах стоят леса,
Всё-то думаю, всё думаю
О тебе, моя краса!
Возле сосен запорошенных
Вьется мой далекий путь…
Ненаглядная, хорошая,
Не забудь, не позабудь.
Я хочу, чтоб люди поняли,
Что, ликуя и кляня,
Никакой на свете волею
Не покинешь ты меня.
Всё, чем сердце переполнилось,
Всё, что связано с душой,
Не дадут тебе опомниться
От любви моей большой.

За березами, за хвоями
Только слышно, как поешь,
Всё по-своему, по-своему,
Не по-моему живешь!

Молодое время летнее,
Милый друг мой, милый друг,
По какой дорожке ветреной
Отбиваешься от рук?

Ну куда опять сегодня ты
Далеко ушла в леса,
Где лишь ветви сосен подняты
И глядятся в небеса?

За поверьями, за сказами
Буду сам тебя водить,
Чтоб не шла, где не приказано,
Где не сказано ходить!

Как будто солнце встало с полуночи,
Как будто ветры свеяли беду,
Как будто счастье кто-то напророчил
Вдруг нам обоим в нынешнем году.

Мелькают дни, а что, как оборвется
Всё, чем живу, светлею и дышу,
Как в песне — вьется, в руки не дается, —
Вот я тогда у жизни попрошу:

Чтоб путь к тебе еще был покороче
И в новый год чтоб жить с тобой не врозь,
Чтоб снова встало солнце с полуночи,
Чтобы опять пророчество сбылось!

В богатырке мой город, в походной шинели,
Летописцам не счесть, сколько он перенес,
Сколько раз на него налетали метели,
Сколько бурь, сколько яростных вьюг, сколько гроз!
Он стоит как скала (есть ли скалы отвесней!),
До его богатырки орлам не достать!
Он великий, как гимн, и простой, словно песня,
Он такой, что другие ему не под стать!
На плечах его тучи, туч по двадцать на каждом,
Давят сильно — другой бы поблек и зачах,
А ему нипочем, он их нес не однажды,
А ему незаметно, что они на плечах!
Пусть они отдыхают, он скинет их, светлый,
Он иных облаков рвал тугое кольцо.
Полководец и воин мой город бессмертный,
Восемь пламенных ромбов у него налицо!
Годы будут греметь, будут мчаться недели.
Танки все наготове, порох держим сухим.
В богатырке мой город, в походной шинели.
Я таким его вижу и знаю таким!