Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Теперь я знаю, что весна настала,
Коль соловьи запели издалека,
И шелест новых листьев раздается,
И не видать звезды за тополями.
Я раньше знала, что была зима:
Тогда сверкали за окном снежинки
И на стекле серебряный узор.
Вот так я узнавала время года…

И жалко мне, и думаю я с болью:
Не так ли раньше, как теперь весну,
Я видела любовь свою, и юность,
И всё, чем красен век людской короткий?
Так было всё, но только за окном.

Иду с работы я, с завода,
манифестацию встречать.
«Свобода!» — улицы кричат, и вновь:
«Да здравствует свобода!»

Смеется солнце с небосвода,
и облака, что кони, мчат…
Иду с работы я, с завода,
манифестацию встречать.

Моя весна, моя природа,
лучи в моей груди звучат…
Нам мир дано трудом венчать,
чтоб к вечной дружбе шли народы.
Иду с работы я, с завода.

Когда звенят черешни,
Когда они в цвету,
Тогда узор нездешний
Я из цветов плету.

И наяву иль снится,
Всё видится одно —
Как будто бы в кринице
Лицо отражено.

Земля росой искрится,
Вся, вся она в цветах,
Неведомые птицы
Поют в ее садах.

И дума стала словом,
От песен светел взгляд,
Когда в цвету медовом
Черешенки горят.

Помню, вишни рдели и качались,
Солнцем перегретые в саду,
Как сказала ты, когда прощались:
«Где б ты ни был, я тебя найду».

И во тьме, от мук и от истомы,
Выпив злобу и любовь до дна,
Часто вижу облик твой знакомый
В пройме светло-желтого окна.

Только снится, что давно минуло…
Замирая в песне боевой,
Мнится, слитый с орудийным гулом,
Голос твой, навеки дорогой…

И теперь, как прежде, вишни будут
Рдяными от солнца и тепла.
Как всегда, ищу тебя повсюду
И хочу, чтоб ты меня нашла!

Как на вечеринке в отчем доме,
Я ее услышал здесь, вдали.
…Негров двое в поле, в Оклахоме,
Нашу песню милую вели.

И она огнем легла на душу,
Цветом, что над речкой нависал.
Двое негров славили «Катюшу»,
Ту, что Исаковский написал.

Как она пришла за океаны
Сквозь фронты и тяготы боев?
Может, наши парни-капитаны
Завезли в Америку ее?

Или, может, шторма вал кипучий
Кинул в чужедальние поля?
И она стоит теперь на круче,
Бедным неграм душу веселя —

Белым платьем, синим-синим взором
И любовью в май наш золотой,
Шепотом березок белокорых,
Выросших в Смоленщине родной.

Мне тогда раскрылись за горою
Юности далекие пути,
И тогда нас в поле стало трое
В дружбе братской песню ту вести.

И она тем неграм пала в душу,
Разбивала рабство и обман.
«Выходила на берег „Катюша“,
За Великий Тихий океан!»

Мгновением каждым, минутой любою —
И в узенькой хатке и в поле широком —
Молюся я солнцу великой мольбою
И звездам на небе высоком.

Молюся свободному вихрю — в лазури
Он птицей летает от края до края,
А в высях бескрайных пасет только бури
И счету тем бурям не знает.

Молюся огню я, что сеет пожары
Порою лихою, гуляя по свету,
И ужас наводит великою карой,
Везде ставя грозную мету.

Молюся могучей воде — половодью,
Что днем ясным блещет, а ночью бушует,
Что, всходы в полях орошая, проходит, —
Несу ей молитву большую.

Молюся я небу, земле и простору,
Великой вселенной я всюду молюся,
По всякой причине, во всякую пору —
За нивы родной Беларуси.

Из дальних походов вернулся Крушина —
Не встретился с дочкой,
Не свиделся с сыном.
Накрыл сына Днепр бирюзовой волною,
Убили каратели дочку весною.
С боями дорога —
Лихая дорога.
Вернулся Крушина
К родному порогу.
Вернулся к порогу,
А в сердце тревога.
Один-одинешенек в хате Крушина.
И вот для вспомину о них, для вспомину
Сходил он за кленом в лесок, за рябиной.
Принес, посадил их под тихой стрехою
И корни полил он отцовской слезою.
У старенькой хаты,
У дряхлого тына
Расти принялися
И клен и рябина.
Накинулась в осень
Морозная просинь,
Сады пожелтели,
Все листья слетели.
И осень и ветры
Накинулись лихо.
Отец у дочурки
Спросил тогда тихо:
«Дивчинка-рябинка в наряде червонном,
Наверно, дочурка, сегодня студено?»
К хатенке поникшей,
Под крик журавлиный,
Ветвями склонившись,
Шепнула рябина:
«Ой, таточка, тата, не жалуйся, тата,
Тепло мне, родимый мой, около хаты.
Ведь я у костров партизанских нагрелась,
Взгляни, как я осенью этой зарделась».
На белую россыпь
Примчались морозцы,
Метель закрутила,
Зима наступила.
А стужа сковала тяжелые льдины…
Отец тут спросил
У любимого сына:
«Который денечек мороз как звоночек,
Наверно, замерз ты, кленочек-сыночек?»
На сером рассвете,
Где сетовал ветер,
Склонив к хате ветви,
Клен звонко ответил:
«Не бойся, мой тата, во мне много силы,
Зима одеялом мне ноги накрыла.
Нагрелся в боях, стал еще я сильнее,
Ты осенью видел, как я пламенею».
С могучим разгоном,
На крыльях зеленых,
С черемухой белой
Весна прилетела.
Весна прилетела,
Осыпала цветом.
Отец той весною
Расспрашивал деток:
«Дубравы поют и зеленые долы,
Вы тоже, быть может, с сердцем веселым?»
Расправили ветви,
Ответили дети
И, жмурясь от солнца,
Шепнули в оконце:
«Нам весело нынче, нам любо с тобою,
Тебя заслоним мы собою от зноя.
Листвой заслоним от дождя от косого,
От горя лихого, от глаза дурного.
Пусть видят, пусть знают, пусть ведают люди:
Мы, дети, с тобою как были, так будем».