Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Вот был салют!
Такого не бывало.
Земля огнем и громом зацвела,
И правильно:
она отгоревала
И в радости свидетелей звала!
И мы пришли, свидетели страданий
Земли своей.
Как бы военный стан
У Кировского моста в ожиданье
Раскинулся.
И этот миг настал.
Ударил гром у ростр,
на Петроградской,
На Марсовом,
Над Выборгской взгремел,
И в Ленинграде, городе солдатском,
Он возвестил о славе наших дел.
И небо было пламенным,
Лиловым,
Молниеносным,
Огненно-литым,
И гасло вдруг,
И загоралось снова,
И падало
Отменно золотым!
Всё сказочно,
И всё предельно просто,
И мир увидел на исходе дня,
Что к часовым на дальних
аванпостах
Летели искры нашего огня.
Они врезались в темь
И шли над темью,
И там, где край был белым от берез,
Они летели,
Падали на землю
Прямым подобьем падающих звезд!

Как мы вызвездили небо,
В небе стало больше звезд!
Их сиянье,
Их сверканье
Красный ветер к нам донес.

Как мы вызвездили землю!
Сосчитайте как-нибудь,
Сколько звезд пятиконечных
Прикололи ей на грудь.

А одну, в великий праздник,
Ярко-алую звезду
Прикололи ей над сердцем
В очень памятном году.

Красный ветер, красный ветер,
Он один на целый свет,
Он видал, как на воронках
Поднимался златоцвет.

Поднимался явор ладный,
И туман седой редел,
Распускался белый ландыш,
Колокольчик зазвенел!

Пламенел весенний воздух,
Бубны били на селе,
Красный ветер трогал звезды
В небесах и на земле!

И по мирному закону
Засверкали города,
И звенели звонким звоном
И гудели провода…

Слова к народу шли веками.
Кому-кому, ему видней,
Где надо говорить стихами.
Они не проза…
Потрудней!

Я это чудо понимаю,
Его могущество постиг,
И мне по нраву речь прямая,
И по душе мне русский стих.

Хорей?
Давай его скорее,
Ведь, может, лютою зимой
Он чье-то сердце обогреет.
А ямб?
И ямб — приятель мой!

В бирюльки с ними не играю,
И, утверждая их права,
Летят в зенит и замирают
На полном выдохе слова!

Вот ныне, откровенней откровенья,
Сказал я сердцу:
«Знай и повтори:
Бывают в жизни трудные мгновенья,
Часы и дни,
А ты перебори!

Не вздумай ныть еще порой печальной,
Но, трижды презирая забытье,
Умей хранить,
Умей беречь молчанье —
Жесточе слов молчание твое!

Пусть кто-то назовет его угрюмым,
Но всё равно его поймет любой,
И в том числе лихие тугодумы,
Что это не молчанье,
Это бой!

Но всё же, сердце,
Я на слово лих,
И пусть в итоге сшибки незабытой
Пестрят фамильи недругов моих
На все почти что буквы алфавита!..»

Нам слова российские даны,
Мы их добывали, а не грабили.
Всё ж каким из них приснились сны
По проекту новой орфографии?

По наследству нам досталась речь,
Это мы наследство не отринули,
Но игра в слова не стоит свеч,
Даже и огарков стеариновых!

Слава русской речи велика,
Год от году всё сильней
становится,
И острей граненого штыка
Наши поговорки и пословицы.

Наши деды, прадеды, отцы,
Как от века было им положено,
В похвалу кричали: «Молодцы!»
А не «молодци!» —
как нам предложено.

Наша речь крылата испокон
И живет на сердце и на слухе,
Наша речь не городошный кон,
И слова, что нам даны, —
не рюхи.

Нам ее завещано беречь,
Мы ей, величавой, присягали,
Многих я хочу предостеречь,
Чтобы на нее не посягали!

Ты был у меня на вспомине
Всё время, товарищ мой,
Когда по твоей Украине
Я шел как к себе домой.
Сказать о ней поподробней…
Таить ничего не таю.
Что ж, если тебя не обнял,
Я обнял землю твою.
Твой Киев, такой зеленый
И солнечно-лучевой,
И светлый и просветленный,
Тенистый и дождевой.
От Киева и до Канева,
Катя свое серебро,
Меня, словно лентой палевой,
Не раз обвивал Днипро.
И верба кружилась во поле,
И гнулась долу ветла,
И тополи
крылья штопали,
На них гуляли ветра.
Я шел голубою трассою,
Я был у тебя в краю,
И видел землю Тарасову,
И обнял землю твою.
Я трогал ее руками,
Коснулся ее устами,
И мне по любви дано
О ней говорить стихами,
Что, впрочем, не мудрено.