Таня Скарынкина - Книга для чтения вне помещений и в помещениях

Когда бы вы просты грустны
у бога на счету
расчесывали волосы
событий на ходу
дарами подвенечными
алели за версту
и водяной зарделся
ночнушкой подмигнул
давай играть-вертеться
холопов подбивая
на вечную войну
девчата ножки в ножны
сидят на берегу
с размаху вниз летит вода
и падает визжа
казалось нет и нет конца
дроблению зерна
но хоровод прожилками
затягивается
колени до подмышек
и кружево повыше
домашнего крыльца
кобылка занемела
а после понесла
теперь она пасется
у мельницы в колодце
речного киселя
ее собака лается
на голую луну
гармоника заливисто
распарывает мглу.

Желая продолжить внезапное
он бросается и плывет
поджимая единственную ногу
старается быть бережным к себе
нежным под собой

не потревожить миллионы аквалангистов
что еле умещаются внизу
плотными рядами переплывают с места на место
иначе бы их парализовало

по-своему красивые свирепые пловцы
домовладельцы лавочники
квартирные воры

у самой соленой последней волны
мерещится постройка барачного типа
дикие розы из трубы
вырываются с грубым треском.

Отлично помню день когда мы обе без улыбки
сложили руки на клеенчатую скатерть
всю в порезах
время близилось к обеду
я думала «покормит или не покормит»
столько лет мы вместе не ели
была рыба

на прощанье мы собирали яблоки
я срывала на высокой лестнице
она снизу выбирала и указывала
«только б не рухнуть»
думала я
«нашим юным отношениям
только б не растратить их на пустяки
только бы нас позабыли
в городе и полиция».

Гости Гамлета на цыпочках разбежались по углам
сократили насколько возможно
показательные выступления

не такое время сейчас чтобы разглагольствовать
от чужих принято прятаться
со своими не церемониться

подвязывать марлечками языки колокольчиков
к шепоткам бессмертия не прислушиваться

от цветов загораживаться будто они дикие
в пустыню кровати
проваливаться сном без сновидений.

В иные квадратные месяцы
Бог прибывает под видом простолюдина
сбивает пробки голов
и в шкафах вереницами платьица множатся

русалки в наколках срамных
по запрудам беснуются
своего добиваются
караульных не видно

на вышках растет кутерьма
надвигается радио
и это становится нравиться

зори нестерпимые
сходятся и взрываются
слез невидимые брызги
разрывают колбы

люди выступают
грозно-говорливы
зеркальце для Эдика
надрезает солнце.

Дальний уголок чужого сада (или спальни)
я чуть с ума не сошла
когда повстречала Льва Толстого
миллионы вопросов (лесных недоразвитых пчел)
зашуршали под волосами
когда Лев Толстой неожиданно вытянулся
чуть не до потолочной балки
и полез обниматься (и целовать)
рыжий горячий широкоплечий
ни слова не говоря

а она
невеста (содержанка)
пряталась за кустами
(занавеской разделяющей комнаты)
гремела негромко связкой ключей
над колыбелькой их ребенка
ни слова не говоря.

«Девушки повизгивая
убегают ласки..»
написала и остановилась
передумала завтракать

.что может быть страшнее поведения
навеки разлюбившего лица
в точности стомиллионовая орава медведей
торопится на ярмарку в Москову танцевать

— Какие же вы уроды ребята
(думаю почти вслух)
— и я вместе с вами!

.то была не лучшая зима в нашей жизни
она подставлялась под вожжи и ножик
но жаль всего этого увешанного медальонами
словно помешанный
Янкель с Красноармейской улицы
бубнит и раздевается прямо на снегу
а золотые деньки проплывают сверху.