Алексей Апухтин - Полное собрание стихотворений

О той, чья страсть тебе открыта
В обмене мыслей молодом;
Быть может, обо мне, Пепита…
Быть может, ровно ни о чем.

Ту вазу, где цветок ты сберегала нежный,
Ударом веера толкнула ты небрежно,
И трещина, едва заметная, на ней
Осталась… Но с тех пор прошло не много дней,
Небрежность детская твоя давно забыта,
А вазе уж грозит нежданная беда!
Увял ее цветок, ушла ее вода…
    Не тронь ее: она разбита.

Так сердца моего коснулась ты рукой –
    Рукою нежной и любимой,–
И с той поры на нем, как от обиды злой,
    Остался след неизгладимый.
Оно как прежде бьется и живет,
    От всех его страданье скрыто,
Но рана глубока и каждый день растет…
    Не тронь его: оно разбито.

«Что, умерла, жива? Потише говорите,
Быть может, удалось на время ей заснуть…»
И кто-то предложил: ребенка принесите
    И положите ей на грудь!
И вот на месте том, где прежде сердце билось,
  Ребенок с плачем скрыл лицо свое…
О, если и теперь она не пробудилась –
  Всё кончено, молитесь за нее!

О, смейся надо мной за то, что безучастно
Я в мире не иду пробитою тропой,
За то, что песен дар и жизнь я сжег напрасно,
За то, что гибну я… О, смейся надо мной!

Глумись и хохочи с безжалостным укором –
Толпа почтит твой смех сочувствием живым;
Все будут за тебя, проклятья грянут хором,
И камни полетят послушно за твоим.

И если, совладать с тоскою не умея,
Изнывшая душа застонет, задрожит…
Скорей сдави мне грудь, прерви мой стон скорее,
А то, быть может, Бог услышит и простит.

  Мечтать в полях, взбегать на выси гор,
  Медлительно среди лесов дремучих
  Переходить, где никогда топор
  Не пролагал следов своих могучих;
  Без цели мчаться по полям пустым,
  И слушать волн немолчное журчанье,
  И всё мечтать – не значит быть одним…
  То – разговор с природой и слиянье,
То – девственных красот немое созерцанье!..

  Но, посреди забот толпы людской,
  Всё видеть, слышать, чувствовать глубоко,
  И одному бродить в тоске немой,
  И скукою измучиться жестоко…
  И никого не встретить из людей,
  Кому бы рассказать души мученья,
  Кто вспомнил бы по смерти нас теплей,
  Чем всё, что лжет, и льстит, и кроет мщенье.
Вот – одиночество… вот, вот – уединенье!

С душою, для любви открытою широко,
  Пришел доверчиво ты к ним.
Зачем же в их толпе стоишь ты одиноко
  И думой горькою томим?

Привета теплого душа твоя искала,
  Но нет его в сухих сердцах:
Пред золотым тельцом они, жрецы Ваала,
  Лежат простертые во прах…

Не сетуй, не ропщи – хоть часто сердцу больно,
  Будь горд и тверд в лихой борьбе –
И верь, что недалек тот день, когда невольно
  Они поклонятся тебе!

Quand l’amour me trahit et le chagrin me tue,
Et que d’indignation je sens battre mon coeur,
Je viens a toi alors, о ma chere statue,
Contempler ton regard et conter mon malheur.

«Sois digne et calme, ami – me dit ton doux visage –
La colere ne va qu’aux coeurs fletris et vieux;
N’ecoute pas sa voix, ecoute mon langage,
Il te fera chanter, il est celui des dieux.

Je suis ta triste soeur, je suis Melancolie,
Tu pourrais me briser, mais jamais me plier…
On t’a fait de la peine, – et bien, poete, oublie…
Helas! pour etre heureux il faut bien oublier».

Tu me paries ainsi. En tremblant je t’ecoute
Comme un vieux prisonnier, qui tremble dans ses fers,
Quand il entend chanter sous l’implacable votlte…
Et je laisse couler mes larmes et mes vers.

Mais quand par un baiser soudain, irresistible
Mon coeur est ranime et mes pleurs sont taris,
Alors je crois a tout, je crois a [’impossible,
Je crois que tu t’en vas, je crois que tu souris.

Когда меня предает любовь и убивает печаль,
И я чувствую, как от негодования бьется мое сердце,
Я прихожу тогда к тебе, моя дорогая статуя,
Чтобы созерцать твой взгляд и рассказать о моем горе.