Эдуард Асадов - Дума о Севастополе (сборник)

На правой руке золотое кольцо

Уверенно смотрит людям в лицо.

Пусть не всегда и счастливое,

Но все равно горделивое.

Кольцо это выше других колец

И тайных волнений чужих сердец.

Оно-то отнюдь не тайное,

А прочное, обручальное!

Чудо свершается и с рукой:

Рука будто стала совсем другой,

Отныне она спокойная,

Замужняя и достойная.

А если, пресытившись иногда,

Рука вдруг потянется «не туда»,

Ну что ж, горевать не стоит,

Кольцо от молвы прикроет.

Видать, для такой вот руки кольцо —

К благам единственное крыльцо,

Ибо рука та правая

С ним и в неправде правая.

На левой руке золотое кольцо

Не так горделиво глядит в лицо.

Оно скорее печальное,

Как бывшее обручальное.

И женская грустная эта рука

Тиха, как заброшенная река:

Ни мелкая, ни многоводная,

Ни теплая, ни холодная.

Она ни наивна и ни хитра

И к людям излишне порой добра,

Особенно к «утешителям»,

Ласковым «навестителям».

А все, наверное, потому,

Что смотрит на жизнь свою, как на тьму.

Ей кажется, что без мужа

Судьбы не бывает хуже.

И жаждет она, как великих благ,

Чтоб кто-то решился на этот шаг,

И, чтобы кольцо по праву ей,

Сняв с левой, надел на правую.

А суть-то, наверно, совсем не в том,

Гордиться печатью или кольцом,

А в том, чтоб союз сердечный

Пылал бы звездою вечной!

Вот именно: вечной любви союз!

Я слов возвышенных не боюсь.

Довольно нам, в самом деле,

Коптить где-то еле-еле!

Ведь только с любовью большой, навек

Счастливым может быть человек,

А вовсе не ловко скованным

Зябликом окольцованным.

Пусть брак этот будет любым, любым:

С загсом, без загса ли, но таким,

Чтоб был он измен сильнее

И золота золотее!

И надо, чтоб руки под стук сердец

Ничуть не зависели от колец,

А в бурях, служа крылами,

Творили бы счастье сами.

А главное в том, чтоб, храня мечты,

Были б те руки всегда чисты

В любом абсолютно смысле

И зря ни на ком не висли!

1973

Нет, все же мне безбожно повезло,

Что я нашел тебя. И мне сдается,

Что счастье, усадив нас на крыло,

Куда-то ввысь неистово несется!

Все выше, выше солнечный полет,

А все невзгоды, боли и печали

Остались в прошлом, сгинули, пропали.

А здесь лишь ты, да я, да небосвод!

Тут с нами все – и планы и мечты,

Надежды и восторженные речи.

Тебе не страшно с этой высоты

Смотреть туда, где были я и ты

И где остались будни человечьи?!

Ты тихо улыбаешься сейчас

И нет на свете глаз твоих счастливей.

И, озарен лучами этих глаз,

Мир во сто крат становится красивей.

Однако счастье слишком быстротечно,

И нет, увы, рецепта против зла.

И как бы ни любили мы сердечно,

Но птица нас когда-нибудь беспечно

Возьмет и сбросит все-таки с крыла.

Закон вселенский, он и прост и ясен.

И я готов на все без громких слов.

Будь что угодно. Я на все согласен.

Готов к пути, что тяжек и опасен,

И лишь с тобой расстаться не готов!

И что б со мною в мире ни стряслось,

Я так сказал бы птице быстролетной:

Ну что же, сбрось нас где и как угодно,

Не только вместе. Вместе, а не врозь.

1982

Женщина стоит на берегу.

Свежий ветер, раздувая платье,

Распахнул ей бойкие объятья,

А она на это ни гу-гу.

Потрепав ей волосы и плечи

И пускаясь в развеселый пляс,

Он ей как заправский ловелас

Шепчет в уши ветреные речи,