Геннадий Ангелов - Летучий голландец

Разбита на осколки вся эпоха,
Мистерий и безумия идей —
Лишь ностальгия Бальмонта и Блока,
Осталась; смена масок и теней.
Но в ней живёт Ахматовская драма,
И Мандельштама громогласный стих,
Да Бродского в застенках эпиграмма,
Последний Гумилёвский слог, как миг;
Есина персидские мотивы,
«Живаго» Пастернака чёткий ритм.
Сейчас над прошлым плачут только ивы,
Чуть тронутые холодком седым…
Оценивать прошедшее так сложно,
У Евтушенко есть ли в чём вина?
В эпохе, где прославилось безбожье,
Лишь смерть талантов – Ника Турбина…
Разбита на осколки вся эпоха —
Ушедший в никуда двадцатый век,
Ты – век цензур, репрессий, лжепророков…
С тобой поднялся в космос человек —
Гагарина улыбка и падение…
Эпоха войн, интриг, репрессий, бед,
И мы в тебе – больное поколение,
Великих начинаний и побед!

Уже не строим корабли,
И в прошлом праздники и будни.
Стоит наш город на мели,
Настал день для Отчизны судный.
Закрыты доки и причалы,
Без адмирала нынче флот.
На суше – рифы, камни, скалы,
Без парусов державный плот
Не стапелях не слышен крик,
Об борт шампанское не бьётся,
Какой короткий счастья миг,
И с прошлым нить без треска рвётся…
Был горд ребёнок и отец,
Умели строить корабелы,
И вновь наш город как птенец,
Без крыльев безмятежно белых…

В садах Эдема у ручья,
Сидит небесное дитя,
Послушный, нежный, молодой,
Над ним кружится демон злой.
Кручиной хочет напоить,
Мятежной дерзостью убить,
Покой разрушить силой зла,
И воду отравить ручья.
Спокойна чистая душа,
Сияют Ангела глаза,
В нём Дух божественно святой,
Сияет он небесной красотой.
Зовёт на землю, где в беде,
В холодном море, на волне,
Друзья остались, ждут когда,
Утихомирят небеса,
Пучину, ярость, силу волн,
И прекратят тот грозный шторм.
Услышь их Ангел молодой,
Приди на помощь и звездой,
В ночи дорогу покажи,
Скорее к ним беги, лети!
А демон грозный, сильный, злой,
Рычит и воет над землёй,
Грызёт он камни, ждёт с тоской,
Завистник алчный и смешной.
Небесный Дух живёт святой.
В дорогу, добрый Ангел мой!

Это осень, это осень, это осень,
Голубых небес редеющая просинь,
Жёлтых листьев золотистый хоровод,
И Надежда, что любовь в душе живёт!
Не погаснет то, что сердце согревает,
Даже если от дождя всё промокает,
Даже если ты в тумане заблудился,
И нечаянно случайно оступился,
И со всей толпой идти не научился!
Это осень, это осень, это осень,
Голубых небес редеющая просинь,
Стук дождя по многолюдной мостовой,
И молчание размытое слезой,
И Надежда, что любовь моя со мной…

Не верь, не верь поэту, дева [1] Слова Ф. Тютчева ,
Его признания страшат,
И в час безудержного гнева,
Твои уста не укротят.
Легко поддавшись на уловку,
Красивых, пламенных речей,
Ты попадаешь в мышеловку,
Вдруг остывают чувства к ней.
Он проникает вглубь Вселенной,
Моря и реки бороздит,
И, оставаясь Музе верным,
Одной лишь ей любовь хранит!
Не верь, не верь мольбам и стонам,
Пока ты новый бастион,
Но вопреки земным законам,
Преодолеет кручи он!
И в час блаженства на коленях,
Преподнесёт тебе цветы,
Не верь! Он затрапезный гений,
От Музы обожжёшься ты!
Не верь! Не верь поэту, дева,
Его признания страшат,
Он смотрит все равно налево,
И ищет ключ от новых врат!

Забыли вы, конечно всё забыли,
Любви остыли нежные слова,
И буквы на моём листе поплыли,
Промокла от отчаянья душа…
Пишу я вам, не зная адресата..
Куда придёт промокшее письмо,
Согласен. Ты ни в чём не виновата,
Прости, обиды, горести и зло…
Рука моя в волнении застыла,
Задумался над прошлым и поник.
Права ты, что другого полюбила,
А наши встречи мимолётный миг.

Ты в белых нарядных одеждах,
Рисуешь узор ледяной,
На улицах спящих, как прежде,
Кружишься позёмкой шальной.
Метлой разгоняешь прохожих,
И льдом укрываешь мосты,
В лесу строишь царское ложе,
Из пёстрой продрогшей листвы.
Ты мягкой бываешь, пушистой,
Морозной, до крайности злой,
Снежинкой в ладонях искристой,
А после обычной водой.

Согрей холодные ладони,
Зажги лучистый, слабый свет,
Остынь от жизненной погони,
Не говори сегодня – нет!
Забудь про прежние обиды,
И сердце болью не терзай,
Мы за грехи, ошибки квиты,
Мне ничего не обещай…
Молчи. Минуту, годы, вечность,
Я вижу по твоим глазам,
Чувств, сладких бесконечность,
В пустыне мой душевный храм.