Не поднять мне теперь головы,
Не видать больше светлых снов.
Этот мир так для вас хорош,
Лишь одной только плохо мне.
Лёгкой рябью по сердцу дрожь,
И душа моя будто в огне.
Я как факел – могу сгореть,
Но минута эта придёт,
Я уже не боюсь умереть,
Я боюсь за тех, кто живёт.
Не судите как прежде меня,
Не ищите упрёков слова.
На закат уходящего дня
Повернулась моя голова.
Я уже не увижу рассвет,
Всё потеряно – вера и цель.
Вы не верьте, что есть в конце свет,
Я прошла уже весь тоннель.
И не буду жалеть ни о чём,
Но не в силах всё позабыть.
Вам не стать для меня врачом,
И судьёй для меня вам не быть.
И как странник пустых дорог,
До свиданья, сказала всем.
Забрала вашу часть тревог,
Не оставила вам проблем.
Не кричите мне вслед – постой!
Не ищите меня во тьме!
Потому что крест это мой,
Потому что нести его мне!
Вся беда в тебе – твоя любовь.
Ведь она границ своих не знает,
И любовь твоя уже как боль,
И дышать, и жить она мешает.
И звонишь ты ровно через час,
И визиты делаешь упрямо,
Как мне хочется который раз
Запереть на ключ все двери, мама!
И причин ты множество найдешь,
Чтобы оказаться со мной рядом,
А сама молчишь, чего-то ждешь,
Улыбаясь мне одним лишь взглядом.
И потом, когда к двери идешь,
Всё глаза платочком утираешь.
Мама, как меня ты не поймешь,
Что меня ты этим раздражаешь!
Ты пойми, что я уже большой.
И твоя сноха меня ласкает.
Уходи спокойно ты домой,
Здесь меня никто не обижает.
Ты ушла внезапно навсегда…
Ты ушла в какой – то мир далёкий.
Не побеспокоишь никогда,
Но я стал какой – то одинокий.
Что-то опустело на земле
И вокруг чужие люди бродят.
Тщетно я ищу тебя в толпе
И мой взгляд тебя там не находит.
Уж который час я жду звонка,
И с ключами я готов расстаться.
Как могла оставить ты сынка?
Не могла найти причин остаться?
Ты прости, любимая, меня!
Ты прости, как сына мать прощает!
Перед тобою так виновен я,
Вина моя своих границ не знает!
Как вырваться из замкнутого круга
И не упасть у жизни на краю?
Как распознать единственного друга,
Которому доверишь жизнь свою?
Как отыскать свою звезду на небе,
И как подружке все ей рассказать?
Как можно жить лишь на воде и хлебе,
Чтобы с детьми не слишком голодать?
И детям как привить любовь к Отчизне?
Любовь к стране, в которой ты живешь?
Где все пытаются тебя унизить
И жизнь твою совсем не ставят в грош?
И вряд ли смогут слёзы всё исправить,
В бессилии подушку намочив.
Все говорят – судьбу нам не исправить,
А кто судьбу даёт нам, не спросив?
Свободу мыслей наших и желаний
В кольцо преград замкнул, а ты держись!
И даже предков цепь воспоминаний
Начало – вопросительная жизнь!
С поклоном денег нищему я дам.
Неважно, что он бомж, живет в подвале.
Друзей своих я в жизни не предам,
Неважно, что меня они предали.
Я не хватаю звезд, не покоряю гор,
Я не хожу туда, куда не звали.
И помощи не жду с тех самых пор,
Когда мне в ней впервые отказали.
Я не желаю смерти никому,
Я не желаю боли – даже мнимой.
Ведь все доступно Богу одному,
Кого карать, кого считать невинным.
Не буду утверждать, что счастья нет.
Поймут меня, скорей всего, превратно.
И у меня один прекрасный был рассвет,
Но в остальном все грустные закаты.
Как горько жить изгоем средь людей,
Которые, себе не зная цену,
Вместо, сильней, становятся лишь злей,
Не замечая в этом перемену.
Как жить, чтоб в нашем сердце камертон
Не замолчал лишь от того, что страшно?
Мне в центре быть враждующих сторон
Гораздо лучше, чем в тылу у каждой.
Вся жизнь прошла, но шрам как от хлыста,
По сердцу моему прошелся гладко.
Мне жалко на кресте распятого Христа-
Своей распятой жизни мне не жалко!
Когда на Божий Свет я родилась,
Когда сердечко детское забилось,
Я громко закричала в первый раз!
Как будто, что-то страшное случилось!
Сидел старик на паперти у Храма.
Полуслепой, с одной ногой, лицо все в шрамах.
Сидел понуро он и, невзирая на погоду,
Тихонько денежек просил на хлеб, на воду.
И люди, в Храм, входя, бросали пятаки,
От мелочи ненужной избавляя кошельки.
За помощь каждого благодарил старик убогий,
И каждый смело в Храм входил молиться Богу.
Входил, гордясь, что совестью он чистый,
От помощи своей, от бескорыстной.
Благодарил старик и, боль свою скрывая,
Духовность в людях поднимал, того не зная.
Вот так души и сердца полумрак,
Рассеять может брошенный пятак!
Читать дальше