Владимир Данилов - Дым Отечества

Ну а ратный дух России
Никому не одолеть!
Помните! – Свои, чужие, —
Будем жить и песни петь!

Москва, седая от мороза,
Застыла в долгих зимних снах.
Скупая уличная проза —
Московских улиц альманах.

На Красной Минин и Пожарский
Застыли в бронзе на посту.
Часы на Спасской звоном царским
Сбивают спесь и суету.

Брусчатка холод источает,
Молчит Кремлёвская стена —
С тревогой новый век встречает.
О чём задумалась она?

Тверская зябко жмётся в шубки,
Раскрыв оконные глаза.
С ментолом сигареты в губках,
Щекочет на ветру слеза.

Когда-то конка тут ходила,
Царил в витринах пролеткульт,
И Маяковский – заводила
Внедрял стихом работы культ.

Манежная преобразилась:
Классический, помпезный тон!
Базаром злачным вглубь вонзилась,
Презрев земли московской стон.

Базар пока закрыт для черни,
Хотя тепло там и в мороз.
В час утренний, дневной, вечерний —
Там царство «зелени» и роз.

Морозостойкие студенты,
Освоив каменный Арбат,
К хот-догам тянутся под тенты,
А после им и чёрт не брат!

Лотки, художники, пижоны
Арбата – модернизма фронт.
Здесь Пушкин был молодожёном,
Ему завидовал бомонд.

Метро ноздрями дышит паром,
Мчат под землёю поезда.
Недаром, люди, ох, недаром
Горит Кремлёвская звезда.

Садовое кольцо дымится —
Свинцовый ядовитый пар.
Поток автомобилей мчится —
Безумен взгляд раскосых фар.

Задумчив Гоголь на бульваре:
Зачем столь быстрая езда,
Коль потонуло всё в угаре
И не видна над ним звезда?

Поклонная гора курится
Во славу предков, не спеша,
Ведь предкам нечего стыдиться…
Замри пред ними, не дыша!

Подумай, как они сумели
Остановить у стен врага,
Какими были предков цели,
Чем им столица дорога?!

Меня в уныние приводит
Ростовых дом на Поварской:
Во дворике охрана бродит,
И дом пустует день-деньской.

А ведь когда-то в этом доме
Был у Наташи первый бал!
О нём Толстой в известном томе
Нам всё подробно рассказал.

Наследники седого мэтра,
Собравшись в праведный Союз,
На всех его квадратных метрах
В нём прославляли раньше Муз!

За супермодных «новых» стыдно,
Ведь разоряют славный дом.
За беззащитных Муз обидно,
Круг них Гоморра и Содом!

Неглинка под землёй струится,
Лубянка, Старая, Китай!
Здесь снова строгий люд роится, —
Смотри, да много не болтай.

Здесь был когда-то Гиляровский,
В уме мешая краски дна.
Его эскизы ярки, броски —
В них нагота Москвы видна.

Её мы любим и такую —
Ведь, говорят, любовь слепа.
Поверьте, правда, не смакую,
Мы дети ей, а не толпа.

Я верю в новую Россию,
В её могущество и стать!
Жаль «новых», что, имея силу,
Не могут книги полистать!

Ах, как не прост контекст Арбата —
Базар святых наград отцов.
Места, священные когда-то…
Страны смущённое лицо.

Отцы в боях их добывали,
Не думая, что для продаж.
Жизнь за Отчизну отдавали!
Теперь же слышим: «Сколько дашь?»

А покупатели из битых,
Эмаль смакуя орденов,
В арбатских улочках открытых,
Оценивают свой улов.

Отцы ж бросают нашу сцену.
Арбат в смущении молчит.
Но знаем мы победам цену.
Не истощён сыновний щит!

«И сникерс жутко калорийный»
Пока что не тревожит нас.
России фильм многосерийный,
Клянёмся, снимем мы для Вас!

Ах, Отчизна, любимая наша,
Из речушек, ручьёв и ключей,
Из зарниц, что не видано краше,
Из тревожных холодных ночей.

Сколько слышала бабьего плача,
Сколько взлётов, падений и смут,
Сколько радостных криков ребячьих,
Сколько брошенных, жалких приблуд.