Ирина Туманова - Предвкушение

Удивительно острые чувства,
Если нет тебя рядом.
А когда ты рядом, в чем суть,
Не горю я под взглядом.

Вы сказали мне – сексуальная,
С глазами миндально-овальными.
Вот губы – от грусти опущены,
Ресницы, как шторы, приспущены.

Мне не понять своих линий.
Ливень стучит в окно.
Нет форм, признанно сильных,
Но я Вам нравлюсь, но…

Чтобы так ждать мужчину?
Чтобы так ждать!
Надо быть девчонкой сопливой,
Глупенькой, совсем жизнь не знать.
Вздрагивать от скрежета лифта.
С грустью слушать в трубке гудок.
Десять раз накрасившись, смыть все,
Проглотив печали комок.

Разве можно так ждать мужчину?
Разве можно так ждать.
Вот идет. Поймал машину.
И боится к тебе опоздать.
Сумасшедшая…
Вешняя птичка вся дрожит И не верит в любовь.
Он с порога развеет тревоги.
Буду ждать его вновь и вновь.

Это немыслимо. Каждый день на счету.
Сроков не выставить. Счетчик там, наверху.
Будет прозрение. Будет день первой любви.
Звезды не выстроить. Просто мы не одни.

Ты не спугни, я не спугну.
Ты помоги, я помогу.

Звезды построились. Мы успокоились.
Просто замри. Как же прекрасны мы.

Задыхаюсь опять.
Город огромный спит.
Телефон молчит…
Может, сорваться в ночь,
Откинув тревоги прочь…
В дверь позвоню.
– Я пришла.
Но ты тихо бросишь:
«Зря…»

Нам не станет легче,
Если я приду к девяти.
Нам не хватит двух часов,
Как там не крути.
Будет мало целой ночи,
Будет мало дня.
Надо мной судьба хохочет,
Подарив тебя.
Я срываюсь, все бросаю,
По острию —
Я шагаю, я играю,
Где-то ползу.
Когда надо – ты не слышишь,
А не надо – звонишь.
Сумасшедший, тише, тише…
Почему ты молчишь?

Вы мне сказали: «Ночи!».
Свободны только дни.
А ночи, мой хороший,
Не ваши, не мои.

Мне так хочется выпить еще,
А вина уже нет.
И не греет мне душу, поверь,
Твой вчерашний букет.
Я желаю, чтоб рядом ты был,
Уничтожить тебя…
Не гореть же одной без огня…

Нет сил тебя не обнимать,
Схожу с ума, и мучаются руки.
Зачем придумали любовь,
И эти вечные разлуки?
Стоять как призрак, в двух шагах.
Дышать – поймаешь ли дыханье,
И не взглянуть, и не сказать:
«Живая я, не изваяние…».

Мудрость в бокале, мудрость.
Что это было, что?
Глупость твоя и жадность, —
Пролитое вино.
Сердце, как на ладони.
Как божий день, душа.
Сажей измазал, грязью,
Светлые небеса.
Полное равнодушие.
Нежности, злости нет.
Что говоришь, – не слушаю.
Слов твоих странный бред…
Мудрость в бокале, мудрость.
Что это было, что?
Чувство твое последнее.
А для меня – вино.

Ажур листвы над городом, ажур, ажур, ажур…
Опавших листьев музыка в природе.
Как холодно, а мы с тобой смешны,
Одеты мы с тобой не по погоде.

Поздняя, поздняя осень,
Музыки, музыки просит.
Молча считает дни до зимы.
Поздняя, поздняя осень,
Тихо уйдет и не спросит,
Были ли мы влюблены…

Ажур листвы над городом, ажур, ажур, ажур…
Будь проще, знаешь, сложности не в моде.
Там облака, смотри, смотри, плывут.
К зиме морозной, говорят в народе.

Я не улавливаю чувств,
Взгляд ускользнул, и не понять…
В знак благодарности не смей,
Прошу, любить меня, ласкать.

В отношении тебя – было:
Злость, тоска, пурга.
Было.
Ревность, ненависть и зной.
Было.
Слов расстрел твоих порой.
Было.
Рук тепло твоих, прибой.
Было.

Ты зашел, приятное томленье.
Взгляд уставший, рук твоих стремленье.
И утонет, видно, бригантина.
Захлебнувшись в дерзости желаний,
Загрустив от невозможности реалий,
Ты вошел, трехдневная щетина…
Боже мой, она меня дурманит!