Светлана Бестужева-Лада - Серебро слов

То ли день в году самый темный,
Не дает плечам распрямиться,
То ль луны затмением полным
Мы прибиты к земле – не отбиться.

И, привычно построивши фразу,
Замираю – не в поисках рифмы.
Сосчитать не сумею я сразу
Сколько было уже – этих рифов.

И мелькает Летучий Голландец
На страницах моих, точно призрак.
Странных выдумок пленник-скиталец
Не сумел отыскать свою пристань.

А теперь – так вовек невидим.
Только вздохи за запертой дверью…
Ты меня – никогда не увидишь,
Я тебе – никогда не поверю.

Целый день длится летняя сказка…
А вечер лиловый
Терпеливо и вкрадчиво снимет былые оковы.
Можно к самому небу душой, как рукой, прикоснуться,
И заснуть, и, приснившись кому-то, с улыбкой проснуться…
Это – странное время.
Мы должны пережить его как-то,
Точно в старой игре, открывая все новые карты.
И, встречая, как милость, капризы судьбы поминутно,
Козырного туза утаить – и открыть лишь под утро.
Козырного туза – бесконечное знойное лето,
Короля козырного – тот самый дар божий поэта,
И трех дам козырных, что приходят ко мне вновь и вновь,
Трех сестер неулыбчивых – Веру, Надежду, Любовь.

Милый мой, я ведьма – не пророчица,
До Кассандры мне не дорасти…
Знаю, знаю: Вам безумно хочется
Заглянуть за поворот пути.

Но – увы! – помочь я Вам не в силах,
Сами, сами и… когда-нибудь.
Не просите же пророчеств, милый,
Сил осталось ведь совсем чуть-чуть.

Я могла приворожить удачу,
Порчу снять и порчу навести.
Но не нужно ставить мне задачи
Выше силы.
Просто – нету сил.

Может, и не ведьма уж…
Пророчица?
Нет такой тропы в судьбе моей…
Ведьма не боится одиночества
И – увы! – не может стать глупей.

Скажи мне, подруга, а если мой замок блистает
Холодными искрами мертвого, твердого льда?
Лет двести, должно быть, на ложе своем замерзая,
Я даже заплакать не в силах – такая беда!

Скажи мне, сестра, может быть, есть еще королевство
И принц в нем, который спасет и согреет меня?
Прорвется сквозь льдины, ко мне, той прекрасной невесте,
Которая верит в волшебную силу святого огня…

Ты знаешь, сестрица, и я стала жертвой колдуньи.
Приснится ль кому-нибудь мой зачарованный лик?
Кто пустится в путь – в темноту и пургу ледяную,
Чтоб к сердцу холодному сердцем приникнуть на миг?

О, если такое случится, мы встретимся, верю
В волшебном саду упоительных, сказочных снов…
Твой принц уже близко, ты слышишь? шаги возле двери!
А мой… Не придет еще много и много веков.

Когда ты проснешься, печаль мою людям поведай,
Пусть знают, что где-то на севере, в замке из льда,
В стране, где сливаются, сходятся суша и небо
Спит сном ледяным и бесстрастным принцесса-звезда.

И нет ни берегов, ни дна
У темной медленной реки
Моей бессмысленной тоски,
Когда всю ночь лежу без сна.

И нет ни дна, ни берегов
У моря, где свистит Борей
О жизни прожитой моей,
Расшитой темной вязью слов.

И нет ни берегов, ни дна
У тех полуночных широт,
Куда течение несет,
Где я – однее всех одна.

Кто прочтет мое имя под льдом?
Кто отыщет мой сбившийся след?
Кто помчит на коне вороном
По дороге, которой уж нет?

Не ищи, не зови, не тоскуй.
Ты измучен, твой конь изнемог…
Не разбудит меня поцелуй,
Не разрушит хрустальный чертог.

Бедный принц мой, все сказки – обман,
Мы лишь призраки, тени в ночИ…
Не тревожь затянувшихся ран,
Обо всем том, что было – молчи.

Ты триста лет назад со мной расстался
Всего на день. А минули – века.
С кем только с той поры ты не встречался,
Как жизнь твоя бывала нелегка!
Меня искал во всех своих подругах,
Мои слова искал в устах других…
Ну вот, мы снова встретили друг друга,
А ты узнать не можешь глаз моих.
Три века срок немалый, понимаю,
Немудрено, что много ты забыл…
Нет, нет, тебя ни в чем не упрекаю.
Скажи лишь: без меня ты счастлив был?

Наш полурыцарский роман
Возник в пучине Интернета,
Но старомоден он при этом
Как отзвук миновавших драм.