Олег Афенченко - Ирочка

Ты иногда с улыбкою такой
Глазами карими большими,
Что с простотою неподдельной
Сияют мило в восхищеньи,
Посмотришь на меня,
Красою девичьей пленя.

И в душу вдруг врывается, кипя,
Сознанье силы собственной, могучей.
О! Если б чаще ты смотрела на меня
Глазами юности кипучей.

(Ungereimter Vers
Белый стих)

Тихо. Лёгкий морозец.
Снег пушистый, пушистый. Такой,
Что дунешь на него – он и слетает лёгким облачком снежинок.
А какая красота в лесу!
Незаметно пошевеливая свисающими ветвями,
Покрытыми инеем, стоят прозрачно-воздушные берёзки;
И среди них гордо замерли тёмно-зелёные мрачные ели,
Будто придавленные тяжестью снега,
Лежащего на их лапах.
И над всем этим спокойным царством
Прекрасного стройная хвастунья-сосна
Подняла свою пустую макушку, кокетливо
Усыпанную сверкающим, искристым снегом.

Наша Стелла всегда весела
И горда. Неприступна она,
Как морская скала.

Умён на вид он очень, хоть и глуп.
Зайдёт ли спор – упрям, как дуб.

Обычная дорога в институт.
Сижу и еду, и смотрю в окно:
Внизу, среди дерев,
Ветры бушуют, снег метут;
Но глянешь выше —
Уж весенни облака плывут неслышно.

Весна! Уж скоро, в звонкие
Ручьи снег старый обратя,
Заполнишь бодрою музыкой
Колхозные поля.

А под мостом, что каждый раз я проезжаю,
Забурлит мой старый друг – немолкнущий поток.

О! Инга милая
И прекрасная,
Как люблю тебя
И молю тебя:
Одари меня
Своей ласкою.

Вечерком иду к тебе,
Шлёпая по лужам.
Мы пойдём с тобой в кино,
Хоть и будет стужа.

Пальцы тонкие твои
Я возьму в свои
Ладони и скажу:
«Люблю тебя!…».

Пусть ты и рассердишься,
И отнимешь руки,
Всё равно тебя тогда
Обниму – не вырвешься.

Любовь. И снова вопль терзаемой груди
Наружу сквозь сдавленную щель гортани
Рвётся. И мысль одна: тебя увидеть,
В своих объятьях сжать
И замереть
В истоме сладостной уже.

Одиночество хлещет осенним дождём,
Одиночество бродит потёмками серыми.
Одиночество, если оно вдвоём,
Станет буднями самыми чёрными.

Я не знаю, что это значит,
Что я так грустен опять;
Что сказка из старых преданий,
Как песня мечтой своей, манит.

Хладный воздух сурово темнеет
Над тихо текущим Рейном.
Вершина скалы искрится
В лучах заходящего солнца.

Как чудо небес на вершине
Прекрасная дева видна;
Её золочёный гребень
Скользит в золотых волосах.

Не знаю, что стало со мною,
Душа моя грустью полна.
Мне всё не даёт покою
Старинная сказка одна.

Гордый кедр стоит уныло;
В холод выси вознесён.
Дремлет, будто в саван белый,
Льдом и снегом окружён.

Мечтает о пальме далёкой,
В том крае, где солнца восход,
Грустит, одиноко качаясь,
На склоне пылающих гор.

На севере мрачном, на дикой скале
Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле,
И сон его вьюга лелеет.

Про юную пальму всё снится ему,
Что в дальних пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
Стоит и цветёт одинока…

На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна;
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.

И снится ей всё, что в пустыне далёкой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утёсе горючем
Прекрасная пальма растёт.

Einsam hat Mast mit Segeln
In blauen Meer sich sehen!
Was suchte er ins fernen Land?
Warum läßt er sein liebes Land?