Александр Волк - Третья Ступень

Люблю тебя, моя принцесса и колибри!
Люблю всегда, ты только это помни.
И я стихами хочу будоражить фибры
Твоих единственных дыханьем слов любви.

Тебе дарю, точней, стараюсь, вечность.
К тебе тянусь, как к солнцу молодой побег!
Из вечности сплету тебе я бесконечность,
Запечатлев наш поцелуй вовек!

А ты лишь, улыбаясь, помни!
Что не судьба свела с тобою нас!
А те слова, которые запомним,
И та любовь, которая родилась в нас!

Я не умею играть на гитаре.
И я не знаю аккордов игры.
Да, и будь я спасателем при пожаре,
Не смог бы я выйти без пепла в груди.

Умею играть я аккордами нот.
Мечтаю порывом о белом рояле.
Но я не воткнусь ни штекером
в выпавший слот,
Ни градом в ударники без педали.

Не натяну струны гитарному грифу,
Коль поле вспахать один не смогу.
И я не вспорю брюхо остриём рифа,
Да, и другому не помогу.

Ты делай дела, лишь под силу себе,
Пиши лишь о том, что в твоей голове.
Улыбкой рождаясь при новой заре,
Плыви по своей бурной реке.

Плыви по реке, и помни о главном,
О том, что рассказывала тебе мать.
О том, что не козырем пало случайным,
А то, что синицу хотя бы поймать!

На этот раз не я причиню тебе боль.
На этот раз болью твоей стану я.
Сегодня я буду непонятым днём,
Сгоревшей на углях беспечной зарёй.

Быть может, так мало.
Так тихо и пусто порой.
Быть может, несмело,
Так глупо слезами в запой.

Я долго шагал по пути в никуда.
Ботинок подошвы протёрши до пят.
Взаимность дорог оставлял навсегда,
Не раз не вернувшись опять же назад

Быть может, не время
Вот так, не сейчас.
Быть может, печаль,
Забывшая нас.

И ветер завоет в твоей голове,
И звёзды навеки прожгут полюса.
Пойду босиком по чуть влажной траве,
Из глаз ручьями на небо роса.

Быть может, не время,
Вот так, ты – не я.
И после которых упали в мгновенья,
Быть может, ни в памяти
Быть может, ни дня…
Быть может, не стихотворенье.

Умирает любовь от усталости.
А хоронит её забвение.
Не хватает ни совести в жалости,
Ни минуты бессмертной мгновения.

Умирает любовь от слабости.
От сознания пóнятых грешных следов.
Не хватает ни ласки, ни жалости,
Чтобы выкинуть части понятия слов.

Умираем и мы…

Дохнем мухами в той паутине грехов,
Забывая признания верности,
Заключенных губами основ.

Умирает любовь не от жалости.
Не от смертных поступков немых.
Умирает любовь не от зависти,
А от глупых поступков слепых!

А ты веришь, ты тянешься к счастью,
Протянув свои руки навек…
Но когда вдруг приходит несчастье,
Понимаешь, кем стал для тебя человек.

Погибает любовь не по совести.
А из глупых поступков судьбы.
И лишь эта, печальней нет повести,
Может быть, и рассудит других!

Отстукивая ритм мелодии по рельсам, поезд
Меня умчит на юг, на южные морозы,
Задерживаясь в тактах прыгающей прозы,
Запав под ногти хмельной занозой.
От Питера до Феодосии
Несет нас поезд, куда не просим мы,
Задерживаясь в легких клубом дыма,
Проснемся у прибрежья Крыма.
И нам не нужно всех жарких Египтов,
Лишь нежных волн, бьющих дерзко нам в спину.
Босиком по шершавым асфальтам,
По прожаренному мягким ветром песку.
Ты там мокнешь в надежде на солнца приливы,
Напишу я с Крыма тебе смс-ку,
Иль открытку по «поШте» завтра пошлю.
Привезу коньячку иль винца, и под дыньку
Мы с тобой посидим по душам, и в корзинку
Соберем все щемящие сердце картинки,
Пропитавшие жизнь и мою, и твою.
Улыбнись проходящему мимо дождю!
Он идет нам навстречу, смеясь,
Провожая морскую глубокую гладь!
Отстукивая нотами по рельсам, поезд
Меня умчит на север, на северные морозы!
Задерживаясь в тактах прыгающей прозы,
Запав под кожу хмельной занозой.

В день вечерний ушли мы невольно в плаванье,
В день несносный одни в неизвестной гавани.
В день бессмертных ненужных вещей доталово,
Нам вдруг стало безмерно ненужно надобно.