Римид Нигачрок - Мысли в рифму

Она пытается наладить
Как прежде наши отношенья.
Её желанье, бога ради!..
Хоть так, под старость утешенье.

Бывает, злюсь, но ненадолго,
Молчанье мне теперь по нраву,
Ругаться с ней не вижу толку,
Неважно, кто из нас был правым.

Она весь день у монитора,
И мира нет, и нет и ссоры,
Молчим неделями, бывает.
Дом покидает лишь под вечер,

Взять рыбку с пивом —
Так ей забыться стало легче.
Сном, пивом, внуками и жива.
За четверть века надоели

Друг другу так, что невтерпеж,
Давно уж разные постели,
Развод ли брак, не разберешь.
А у детей свои уж дети,

Им в нас давно уж нет нужды,
И за свою судьбу в ответе,
К нам ни любви и ни вражды.
Она хотела бы сближенье

Со мной как прежде, но не может,
Сам факт, что есть я – униженье
Гордыни женской. Осторожен
И я в речах и поведенье,

Шаги не делаю навстречу,
Что будет, знает провиденье,
Года, и старость душу лечат?
Живем же вместе тем ни менее.

Если не было бы Бога,
То его придумать надо:
Обретает цель дорога,
Дарит смысл жить преграда.

Если Бог – такая штука,
Что умом не разумеешь,
Преклоняется наука
Перед ним: язык немеет

Объяснить, что значит Бог.
Как любовь не объяснима.
Кто в беде спастись помог?
Не пройдет бездушно мимо?

Человек с любовью к Богу,
Бог – руками человека!..
Постигаем понемногу
Суть вещей от века к веку.

Всеединство всех явлений:
Мысли, чувства, травы, птицы;
И святой, дурак и гений…;
Что дано, чему не сбыться;

Зло, добро, рожденье, смерть;
Счастье, горе… – всё есть Он!..
Богохульник ты!.. Не сметь
Оскорблять – раздастся стон.

И напуганный фанатик
Бьет поклоны, слёзы льёт,
Атеисту шлёт проклятья,
И псалмы крестам поёт.

Если буду я послушным,
Так он думает порой,
Ничего мне и не нужно,
Только тайну приоткрой:

Я весь век молюсь усердно,
Попаду ли в божий рай?..
Атеист, фанатик – скверно!
Тот и этот выбрал край.

И пропасти страшась, в неё срываюсь всё ж,
Как птицею паря, коснусь ногами дна…
Нисколько не дивлюсь своим причудам сна,
Не осознав, что сплю, мне этот мир хорош,
И будто край мне этот знакомый и родной,
И мной теперь забыт реальный мир земной.

А в мире сна реальность, к которой я привык,
И будто здесь рожден, вольготно и знакомо.
Особенно чудесно здесь действуют законы.
Меня не удивляет, что часом длится миг,
Что мертвым я живу, дышу я под водой,
В огне, а не сгораю, что снова молодой.

Никак войти не смею в незапертую дверь,
Стремглав бегу вперед, а остаюсь на месте,
Я рядом окажусь, лишь вспомнив о невесте,
И обнимает нежно, не женщина, а зверь…
Сквозь стены проникаю, пойму чужой язык,
Могу подняться вверх, как будто так привык.

На службу призовут, вдруг окажусь я голый.
Но это сон, я сплю, и мир, что вижу, грёзы!
Но осознать пока мой разум все ж не может.
Никак он не поймет, зачем мне снова в школу…
И мир, где тело спит, за плотною стеною.
И яркость ощущений, во сне здесь всё иное.

Я бодрствую во сне, наоборот, быть может?
Устойчив мир земной и чувствами приемлем,
Как парк, театр, гости мы посещаем землю?
Для полного контакта, мы обретаем кожу,
И так мы пребываем, пока не надоест…
Вот тело бездыханно, а я куда исчез?!

Кто осознает это, тот обретает смелость:
От чувственного мира разлечься захотелось!

Не знаю, чем всё это кончится,
Уверен только лишь в одном,
Хоть умирать мне и не хочется,
Забудусь крепким долгим сном.

Проснусь ли я опять рожденный,
Иль сон не сон, а просто смерть?
Я верю в Бога некрещеный,
К чему кресту на мне висеть?

Он не висит, но давит плечи —
Ошибок груз, ума застой…
А путь земной всегда конечен,
Терпеть весь век, ах, боже мой!

И ждать и верить, убегая
От передряг и нищеты…
Чем всё закончится, не знаю,
Довольно веры и тщеты!

Не день, не месяц – годы схожи,
Чуть различимы близнецы.
Себя кормил я сладкой ложью,
Как лгут бумажные цветы.