Ирина Туманова - Тишина пронзительно звучит

Развалилась на диване.
Какая сладостная слабость.
Какая девственная радость
От появления весны.
Весны – не в днях календаря:
Ведь за окном пурга и снег,
Весны, которая во мне…
Я слышу свой зовущий смех,
Я слышу твой зовущий смех.

Я вижу кромку моря и купола церквей.
Акация мне дарит цветы среди ветвей.
Каштан стоит упрямый, и музыка звучит.
А в воздухе витает шальной любви флюид.

Севастопольский вальс: шум волны, чаек крик,
Ощущения детства и гармонии миг.
В ресторане играет пар влюбленных мотив.
Ветер к ночи стихает, спящий город молчит.

Сюда вновь возвращаюсь и летом, и зимой.
Я солнцу улыбаюсь, волне машу рукой.
Подснежников поляны в марте нахожу.
Мне маки и тюльпаны смеются на ветру.

Беременная дама,
Она была упряма.
Капризна и плаксива,
Она ждала цветы.

Боялась стать ненужной,
Чужой и некрасивой.
Она не знала, видно,
Законов красоты.

А он, влюбленный пылко,
Терпел ее капризы,
Любил еще сильнее
Знакомые черты.

Спешил помочь той даме,
И осыпал цветами
Полнеющее чудо
Надежды и мечты.

А после, вспоминая,
Она до слез смеялась,
Как быстро все промчалось, —
И вот плоды любви.

Беременная дама
Растаяла в туманах,
И стала просто мама, —
История любви.

Шляпа висела, шляпа вздыхала.
Шляпа жила, шляпа существовала.
Шляпу носили мама и дочка,
Но для нее не поставлена точка.

Много видала, много страдала.
С мамою шляпа влюблялась, мечтала.
Ночью спешила, от бурь укрывала.
Мамина шляпа про маму все знала.

Дочка однажды шляпу достала.
Шляпа вздохнула, спасибо сказала.
Дочка чихнула, пыль отряхнула.
Шляпу примерив, хитро взглянула.

Много видала, много страдала.
С дочкою шляпа влюблялась, мечтала.
Ночью спешила, от бурь укрывала.
Дочкина шляпа про дочку все знала.

Годы промчались. Моды менялись.
Старые вещи дарились, терялись.
Мудрая шляпа одна задержалась.
Где-то в шкафу безнадежно валялась.

Много видала, много страдала.
С внучкою шляпа начнет все сначала.
Ночью спешила, от бурь укрывала.
Внучкина шляпа про внучку все знала.

Очень захотелось,
Странное желание,
Освежить и возродить
Старенький шифон.
Платье без названия.
Были в нем свидания.
Мама молодая
Танцевала в нем.
Чудеса: не выцвело,
Лишь с краю обтрепалось.
Здесь я поменяю
Тонкую тесьму.
Я его не выброшу,
Мне оно осталось.
Старенькое платье,
Хоть на ней не видела,
А до слез люблю…

А мне говорить не с кем.
Опять говорю с мамой.
Спустя минут пять понимаю,
Что я просто очень скучаю.
Что делать? Ушла мама рано
Туда, где не нужен рассвет.
Она со мной вечно рядом.
Так важен ее мне совет.
Та боль, как открытая рана…
Со мной любви маминой свет.

Солнечный луч, осень без туч.
Листья шуршат. Это – жизнь.
Детство, приснись!
Детство, вернись!
Мама, проснись, улыбнись…

Сегодня облака плывут быстрее.
Нежданно так тепло. И тает снег.
Все в одночасье перепуталось в природе.
Зима стремительно ускорила свой бег.

А я еще – вся в лени и истоме.
Не пробудиться мне от спячки холодов.
Смотрю в окно. И в голове круженье
От быстрого теченья облаков.

Я вновь сказала: «Уходи!»,
Взглянув тревожно на часы.
Вернуться в русло бытия
Пора. Ты слышишь?
Мне пора.

И ты уходишь спешно в ночь,
Пальто застегивая в лифте.
Соседям вежливо кивнешь,
Не согрешивший, согрешивши.

Положила маме
Желтенький цветок,
Зелени последний цвет,
Крошечный венок.
Набежавшую слезу
Даже не смахнула.
– Знаешь, мама, нелегко, —
Глубоко вздохнула.
Знаю, жаловаться – грех.
Дай Бог, больше силы.
Просто – горькое вино.
Просто – ветер сильный.
Не видала новый дом.
Не слыхала песни.
Были слезы – эту соль
Съели мы не вместе.
Не волнуйся,
Хорошо все у нас, родная.
Ночью снова ты придешь,
Нас оберегая.
Вдоль Катюхи пропорхнешь,
Локоны поправишь.
Без тебя она грустит,
Ты об этом знаешь.
Я пойму, что ты пришла —
Форточку открою.
Спать своих всех уложу.
Посидим с тобою.