Леонид Вариченко - Постижение. В Гомеры – поздно, а в Орфеи – рано

Шёл, как люди ходят бесконечно.

Семя в рот, а шелуху на землю,

Съел и сплюнул. Новое забросил.

Шёл и видел: под ногами землю,

Сверху небо, вдоль дороги осень.

Вот, он бросил семечко чуть выше

И увидел лебедя на небе.

Взгляд его из прежних рамок вышел,

«Как красив в полёте этот лебедь!»

Круг. Второй. Спускается он ниже,

Одиноко шею выгибая.

На земле он чавканья не слышал,

В облаках, отыскивая стаю.

Человек насыпал из кармана

Шелудивых семечек побольше,

Для вполне обычного обмана

Взял петлю обычную настолько ж.

Положил перед собой на землю

И застыл, как надо, не пугая.

Опустился лебедь, тронул семя.

Человек схватил его руками.

Тщётно вырваться пыталась птица,

Очень крепко, даже как-то хищно

За ноги и шею ухватился

Человек – на вид вполне приличный.

Он держал и говорил ей: « Птичка,

Что же ты так сильно испугалась?

Ну, да это, верно, с непривычки» —

Говорил он просто, улыбаясь.

Бил крылами, рвался в небо лебедь.

Уставал, но продолжал бороться.

Он не мог и не хотел поверить,

Что в неволе жить ему придётся.

А ловец опять ему: « Хороший,

Нам с тобою вместе будет лучше,

Мы друзьями станем, если хочешь,

А пока, вот, семечек покушай».

Но не принял угощенье это

Гордый лебедь, слабость презирая,

Он смотрел на небо. Там за летом

Пролетала мимо к югу стая.

Человек насильно попытался

Лебедя заставить подкрепиться,

Но не смог, а может, испугался —

Он увидел то, как плачет птица.

Плачет очень крупными слезами,

Перестав совсем сопротивляться…

И разжались злые руки сами,

Их обязанность была разжаться.

Оглянулся лебедь удивлённо.

«Я свободен?» И с порывом ветра

Крыльями взмахнул он облегчённо

И рванулся к облакам заветным.

Человек кричал, махал руками,

Ничего вокруг не замечая:

Ни земли осенней под ногами,

Ни вдали видневшуюся стаю…

«Улетел…» Идя своим маршрутом,

Думал он и семечки беспечно

Щёлкал точно так же, как и утром,

И казалось это бесконечным.

Вдруг, забыв, что направлялся к дому,

Бросил всё и – почему, не зная —

Он пошёл сначала, а потом уж

Побежал за догонявшим стаю.

Он бежал, не мог остановиться,

Глаз от неба отвести не смея,

И прощаясь с человеком, птица

Благодарно выгибала шею.

28.03.77.

ЖДЁМ МЫ БЕРЕГ, НО ТОЛЬКО ТАКОЙ

Ей лет миллионы, солёной воде.

Ей нет ни конца, ни начала.

Отдашь ты ей лучшее в жизни своей,

Однажды застыв у причала.

Здесь солнце на небе напротив луны.

Здесь шепчутся камни с водою.

Разочек, хлебнув настоящей волны,

Ты ждёшь её с каждым прибоем.

Корма утопает в морской полноте,

И цепи разорваны с визгом.

И помнишь, как на берег с ходу влетев,

Хрустально рассыпятся брызги.

Не снятся тебе ни поля, ни леса,

И дом вспоминаешь всё реже.

Морской горизонт, закрывая глаза,

Ты видишь. Рассвет уже брезжит.

Годами без суши с покорной тоской,

Весь мир наш от борта до борта.

Ждём берег, но ждём его только такой,

Как виден из главного порта:

Лежат волнорезы – уставились вверх,

Где в проседях чайками небо,

Дельфины, и рыб пузырящийся смех —

Да, быль, но похожа на небыль!

Живём на земле, тут ведь жили всегда,

Но как-то в высоком заборе

Нам в щёлку лазурью блеснула вода.

Ушли любопытные в море.

Теперь, если с палубы кто-то сойдёт,

Покоя уже не находит.

И при смерти слышим, как море поёт

Для тех, кто под парусом ходит.

17.09.78.

БЕЗУМНЫЙ БЕРЕГ

Рассвет последний. Что он нам несёт?

Быть может, наконец, увидим берег.

Глазами пожираем горизонт.

Пожалуй, страшно в счастье не поверить.

Ещё минута… Солнце над водой.

По курсу гавань! Протяните руки.

Но почему там дым пороховой

И лай орудий дальнобойных гулкий?

Рассвет на море, он не слепит глаз.

От пушек слепнем, с берега палящих…

И этот воздух, он похож на глаз —

Такой же и манящий, и пьянящий.

Нас с берега обстреливают так,

Как будто мы чужие, мать их в душу!

И может быть, случится даже так,

Что вовсе нам не выбраться на сушу.

Но там же наши… Так же ведь свои…

И нам одно лишь только не понятно:

Зачем им гнать нас от родной земли,

Живыми возвратившихся, обратно?

Нам всё равно, кто в этом виноват.

Мы можем и обратно при желанье.

Жена нам – шхуна, всяк друг другу – брат,

И не к кому идти нам на свиданье!

Неужто, город весь с ума сошёл?