Михаил Садовский - Весы времени

Всем, как умею, радость им дарю,
А за ошибки не прошу пощады —
Любовью каждый раз благодарю
Поскольку в мире выше нет награды…

Нет никого, чтобы в беде помочь,
Нет никого, с кем скоротаю ночь!

Нет никого, кто мне в последний час
Ладонь положит на незрящий глаз.

Чего я ради этот мир топчу —
Кто мне соврёт, что жить ещё хочу!?

Кто снимет якорь с сердца моего,
Которому не любо ничего?!

Скажите мне, и будет ваш ответ
Служить другим пока не сгинет свет.

Пока другое солнце не зажгут
Все те, кого в сердцах покину тут.

Не надо словами бряцать,
И что бы нам жизнь ни сулила,
Великая тайна лица —
С судбою сравнимая сила.

Пусть знаки грядущей беды
На нём распознаешь ты здраво,
Но только в прожилках руды
Таятся богатство и слава.

Есть правды начало во лжи,
Слова обаятельно грубы, —
Овал твою жизнь окружит,
Глаза запечатают губы.

И где тот судья и весы,
Что болью твоею страдают,
А может быть, счастья часы
Обман и тоску оправдают!

Нет в пустоте ни вы, ни ты
Нас разделившего пространства,
Лишь ожиданья постоянство
И побуждающей мечты!

Ничего не сохранить:
Шепотки твои и взгляды —
Эти сладкие награды,
Думал, вечно будут жить.

Не найти теперь нигде
Счастья прошлого улики —
Растворились, как в воде
Утра солнечного блики.

Ледяным дождём судьбы
Всё, что было, поломало,
Только времени забыть
Остаётся слишком мало.

Скоро пепел разметёт
На горячем пепелище,
Душу кто согреть отыщет,
Напоследок увлечёт!?

На полу янтарь блестящий
От окна и меж шкафов,
За собою время тащит
След пугливых каблучков.

Ничего уж не исправить,
Не укрыться от беды.
Сколько лет паркета память
Всё хранит её следы.

И когда бывает утром
По паркету луч скользнёт,
Вдруг почудится как-будто
Слышишь дробь счастливых нот.

И мелькнут за ними тени,
Шорох платья и цветов
В говорливый день осенний
Незабытых каблучков.

Так с высот, где время тает
От звезды и до звезды,
Незаметно к нам слетают
Позабытые следы.

Чтоб потом однажды где-то
В паутине лживых слов
Заблестел янтарь паркета
Под морзянку каблучков.

Но видел я тебя другой
Пока до этого до лета,
До этого автопортрета,
До дня, согнутого дугой.

Под эти давним коромыслом,
На плечи легшим на года,
Иная виделась тогда
И грешные смущали мысли
Не дни, не ночи, а года…

А может быть, совсем не та,
А может быть совсем не «да»,
И за сомнением всегда
Опять приходит пустота,
И спрсишь: – Это вы ли вышли?!

Скользят монотонные сани
В слепой колее бытия,
Не надо пустых описаний,
В доверье нескромном нытья.

Пусть на душу это привычно
Легло коромыслом-дугой —
Распутица круглогодично,
И нету дороги другой.

За лысым безродным пригорком
Знакомого ритма шаги,
Ты лишь незаметно и гордо
Его одолеть помоги,

Чтоб не был пустым и убогим
Проторенный путь по прямой,
Чтобы с засосавшей дороги
Был шанс возвратиться домой…

В трагичесской бесследности дождя
Судьба твоей улыбки, смеха, взгляда,
О чём-то капли павшие, твердя,
Ответа ждут, и что ответить надо?

Слова неудержимы, как вода,
И, может, ливни больше не вернутся!
Впитать и все запомнить навсегда,
Чтоб стать счастливым – только обернуться…

Куда уходит то,
Что нельзя удержать
Ни руками, ни разумом?
И как оно называется —
Чувство, ощущение, состояние?
Невидимое, невыразимое, неопределяемое,
А потому неуязвимое, непокоряемое и вечное.
Можно назвать это одним словом,
Можно, домысливая, посвящать ему тома,
Можно вообще не определять,
Чтобы не искажать.
Но… жить без него нельзя,
Потому что оно независимо
И единственное, что не подвержено
Продаже и подмене.