Мария Голунова: Поэзия истерики

Человек, о котором никогда и ничего я не узнаю,
Почему ты так прекрасен, человек?
От того, что ты святой колодец с тайной,
Я смотрю в твои глаза с надеждой и печально,
Только мы с тобой не встретимся вовек.

Ты – моя закрытая страница,
Ты – моя удушливая плеть.
Птиц крылатых ядовитая пшеница.
Петь мне про тебя или не петь?

Ты меня узнаешь? Вряд ли.
Не заметил искру с вышины.
Статный, сильный, в форме мятной,
Ты вершил свои обычные труды.

Ты – мое оружие для злости,
Для пожарищ в час больших страстей.
Никогда не позовешь ты в гости,
Никогда не примем мы гостей.

Но, постой, ты помнишь? Мы смеялись!
Ты меня в колени целовал,
Ты меня укутывал в печали,
И глинтвейн пьянящий наливал.

Я с тобой ныряла и летала,
Я с тобой была на самом дне.
Да не мучь, мой человек, ты память —
Это было все в моей лишь голове.

Он сильнее моей судьбы,
И с огнем я играть не смею,
Он сильнее любой ворожбы,
Да и бесам я больше не верю.

Он сильнее моей судьбы,
Напророченной мне веками,
Боже, милости дай, не борьбы,
Я устала быть твердой, как камень.

В этом мире людской гульбы
Сохрани мою верную душу,
Я обет святой не нарушу,
Он сильнее моей судьбы.

Ты помнишь тот бордово-ягодный спор?
Спор о черешне и вишне?
Или то был просто разговор,
Или что-то большее, и, может быть, даже возвышенное?
Но это только внешняя оболочка, крыша,