Антон Батанов: На руинах моих вдохновений… Поэзия, рождённая в пути

Приказ, словно выстрел, раздался у гор,
Его командир отдал сразу.
Он всё понимал: смерть – для них приговор,
Но нужно доставить на базу

Секретные карты. Он парню сказал:
– Скорее отсюда беги ты!
Доставь их, солдат, чтобы каждый узнал
Все точки, где жили бандиты.

Приказ исполнять он обязан. И вот,
Узнав, что путь будет немалый,
Российский боец, посмотрев в небосвод,
Один побежал через скалы.

Он понял, что верных товарищей нет
В живых у подножья ущелья,
Когда вдалеке замолчал пистолет
И грянуло вражье веселье.

Послышалось, как зашумел камнепад —
В погоню пустились убийцы.
И путь превратился в пылающий ад,
Жара прошивала как спицы.

Когда он хотел прокричать: «Не могу!»,
От боли впадая в сомнение.
«Ты это, слабак, не расскажешь врагу!» —
Отца повторял наставление.

Его не догнали, и в шквальном огне
Ушёл от врага наш парнишка.
Те карты конец положили войне,
Но плата высокая слишком
За мир. А наш воин вернулся домой,
Пытался забыть эту битву.
Один он из группы остался живой
И всё повторял, как молитву

Ту речь, что казалась холодной, как лёд.
У дома твердил через двери:
«Однажды тебя этот вечер спасет! —
Прости меня, пап, что не верил!!!»

Нам бы пару слов да Богу в уши,
Чтобы к счастью сразу – напрямки.
В мире неприкрытых равнодуший
Стынут в горле горькие комки.

Нам бы пару фраз, что режут мысли
Острым оборотом, как мечом,
Чтоб найти неведомое в смысле
Строчек, что писались ни о чём.

Нам бы полюбить совсем немного,
Чувства на монеты разменяв.
Делать вид хозяина с порога,
Не владея совестью ни дня.

Нам бы красоту, и чтоб снаружи,
А внутри и горькое сойдёт.
Яхту в море, лобстеров на ужин.
Мы же заслужили это всё?!

Нам бы крылья, чтоб расправить плавно
И свои покинуть берега…
…только в каждом образе тщеславном
Виден хвост и чёрные рога.

Оглянитесь вокруг – эти лужи не так одиноки,
Что следами дождя нарисованы на площадях.
Я хотел посвятить им давно позабытые строки
И пройти босиком, от простуды себя не щадя.

Чтоб почувствовать жизнь беспризорным, но всё-таки раем,
Утопив свои маски в холодной и мутной воде.
Все мы с вами порой в этой жизни кого-то играем
И живём на износ, но, увы, никогда и нигде.

И не знаем, зачем круговерть нас ведёт по дороге,
Оставляя следы на душе, как большая метла.
Только лужи всегда остужают усталые ноги,
Что горят от земли, равнодушно сожжённой дотла.

Оглянитесь вокруг и увидите то, что забыто,
И поймёте, как нравится жить только здесь и сейчас…
Пусть сгорают минуты невольной поэзией быта,
Находите любовь, ведь она ищет именно вас.

Словесным тапком тараканов в голове
Я истребить пытаюсь, складывая строчки.
Они живут – и в человеческой молве
Диктуют волю мне от точки и до точки.

Идут года, а их всё больше. И опять
Своими лапами они меня тревожат,
И ворох мыслей поворачивая вспять,
Бьют по извилинам, как обухом по роже.

Я дихлофосом рифм им лапы окропил,
И мелом «Машенька» отгородил свой разум.
Они живут… Их предводитель полон сил,
Но он пока не победил меня ни разу.

За вереницей дней придёт ещё одна,
И потому полжизни, в календарь не глядя,
Я пью коктейль из тараканьего вина,
Он от любви получше всех противоядий.

Я не вправе читать этот дождь, как стихи, наизусть,
По обложкам зашторенных стёкол струится загадка.
Кто кидал в эти лужи-страницы вселенскую грусть,
Тот познал в отражении воды мелодичность осадков.

Иногда эта музыка чувств превращается в снег,
И снежинки-слова так нескладно ложатся на плечи.
На морозном окне шепчет вьюга: «Привет, человек!
Не пора ли тебе зажигать новогодние свечи?»

Страшным градом осыплется лирика, если вода
В полутвёрдые формы печали оденет природу.
По сосулькам сползают на солнце стихи-холода,
Они тоже, как вешний сонет, обретают свободу.

Всё имеет конец, и строка испаряется ввысь,
Для того чтобы облаком влаги растаять в закате.
Я не вправе читать наизусть их дождливую жизнь,
Пусть замёрзшие капли уснут на моём циферблате.