И обездоленных бродяг.
Я потеряла нити всех своих друзей,
Целующих мне щёки на прощанье.
Как схоронить загубленных детей,
Даруя крылья всем словам печальным?
И наизнос я сердце загружу
Лекарственной молитвой новой песни.
Я вечная! И с вечностью дружу,
К любой мечте дорога мне известна.
Дождливый сон засасывает вглубь,
Кривые пальцы скал ласкают небо.
Я умоляю только – не забудь,
Как голос мой дрожит от ветра,
И бубенцами звонко в тишине —
Не повторится это снова.
В моей исколотой сомненьями душе
Есть верность лишь одна, и то лишь – Слову…
И звенели чаши,
Уходили наши,
Корабли не тонут
На песчаном море.
И мечтали двое:
Выживут весною,
Будет воздух чистый —
Без него не спится.
Словно караваны,
Грудой одеяла,
И верблюды тонут
На моих ладонях.
Жёлтые страницы
Выцветших романов,
Я начну молиться
За чужие раны.
Только б наступила
Новая денница,
Белая страница,
Светлый чистый дом,
В нём с тобой вдвоём
Обо всём споём,
В нём с тобой вдвоём
Ото всех уйдем.
И ходили двое,
И бродили денно,
И не спали много,
По пустыням сонным,
По бескрайним пенам
Морюшка морского.
В покрасневших веках,
Как песок столетий,
Не утечь по рекам,
Не спустить на ветер.
Не утечь по рекам,
Не спустить на ветер.
Не потерять нежность
Между жизней и строк,
Кто видел тебя, Бог,
Бок-о-бок,
Жил ли кто?
Вкладывал ли жилы и силы,
Запасался сахаром впрок?
Пел ли колыбель,
Подметая полов узор,
Расцветая ландышем в метель,
Наслаждая взор…
Мне моё снится море!
Чтобы я была довольна.
Но я беспокойна.
Ищу тебя, море, моё море…
Чтобы коснуться тебя небесами,
Чтобы коснуться гори-зонтально…
Прошу тебя,
Не оставляй надежды
Оставить одежды на берегу,
К тебе бегу,
Босая, почти без тела,
Почти немая, вся в ранах-
Но желающая и желанна!
Мне снится моё море,
Мне снится моё море,
Мне снится моё море…
Я бы слушало тебя, сердце,
Если б ты не молчало.
Кричало бы, как чайка над причалом,
Вело маяком от конца до начала.
Да, я летела бы!
Пела бы в небо, пела…
Грудью вздымаясь и всем телом,
Как волна приближается к берегу,
Как звезда зажигает мерцание Севера,
Верила бы, любила и верила.
И ты бы, сердце,
Плясало бы солнечно,
Я бы писала бы письма неровным почерком,
Говорила или молчала бы,
Когда захочется,
Вёсла лодки своей мочила бы
В твоей весёлости…
Любила бы и верила бы,
Любила бы и верила…
Любила и верила…
Ты – настоящий лебедь. Чёрный…
Гордый, уставший…
А я – босая, растрёпанная минором,
Пачкой стихов упавшая.
Ты – уходящая осень,
Осевшая на сапогах.
Ты – треснувший стакан,
В моих неловких руках.
Ты – звон моих песен
И тень моих снов,
Ты – воскресенье
Всех недель и годов.
Ты вздох моих молочно-бледных плеч.
И окна мерцают, царапают ветки их спины.
Я – камень, мне хочется в душу твою залечь,
И крикнуть и спеть – я тебя не покину!
Почти не сплю. Я в апогее тишины.
Фатальность бытия лажает.
Я жду седеющей зимы,
И сна, который всех спасает.
Апокалипсический удар —
Ещё одна уловка страха.
В груди цветёт теперь пожар,
Как сила золотого Брахмы.
Снег будет сыпать на всех нас.
Пластинка с хрипом онемеет.
Во все великие Сейчас
Проникнет временное Время.
И все узлы развяжет снова,
И снова в узел свяжет их,
И шаг за шагом твоё слово
Уляжется не в белый стих.
И ты, прорезанный углём
По ослепительному снегу,
Ты скажешь – мы с тобой вдвоём,
Мы здесь, мы любим и мы верим.
Проснулась, затуманены глаза…
В моей квартире окна на восток и юг:
В одном окне ещё пружинит снег зима,
В другом – весенний трепет и уют.
В одно плечо мне дует Дух Великий,
В другое – мягко шепчет сны мой кот.
И беспристрастно-многоликий
Мой путь падений и высот.
И рядом, как всегда, есть кто-то,
Кому дарю все клетки бытия,
Пусть будешь Ты вне времени свободным,
Пусть буду вне пространства Я.
И золотое кружево видений
Меня ласкает, как ночами нежен ты со мной.
Моя Душа сейчас так близко к телу,
Что вдох и выдох стали музыкой Одной.
Читать дальше