Владимир Попрядухин - Шлейф прошлых жизней

Мы снова впадаем с тобой в полуявь-полусон
И кожа о кожу искрит до искусанных губ,
И вдруг поцелуй разорвет полукрик-полустон,
И голос осевший внезапно становится груб.

И в этом смешении снов ну почти Бюнюэль.
Под сладостью – горечь реальности: все решено.
И с каждым мгновеньем тускнеет в душе
акварель
«Июньский закат сквозь акации. Грустно.
Давно.»

Гипотеза многих вселенных отнюдь не нова,
Есть ряд параллельных миров под рукою Творца.
И в каждом из них зеленеет под небом трава,
И в каждом из них от любви бьются чаще сердца.

Легенда гласит, что мучительней нет ничего,
Когда вдруг на стыке миров образуется сдвиг.
Она вдруг до боли внезапно полюбит Его,
Проникнув в его параллель на единственный миг.

И он к ней рванёт сквозь фантомы
чужих городов,
Успеет коснуться, к груди на секунду прижать.
Но крутятся где-то вдали шестерёнки миров,
И скоро вселенные врозь разойдутся опять.

Разверзнутся снова на стыке миров небеса,
Провиденье их разделит, разбросав по мирам.
Её мир – в созвездии Малого Гончего Пса,
Его мир – Телец и оранжевый Альдебаран.

Все будет как раньше, обыденный круговорот,
И жизнь потечет чередою событий и дат.
Но будет она постоянно смотреть на восход.
И будет он вечером каждым глядеть на закат.

Вдруг вновь засбоят механизмы небесных колес?
Закружат их вновь вихри
всех межпланетных ветров.
Он снова вдохнет аромат ее губ и волос.
И сердцем своим разомкнёт
параллельность миров.

Куда от боли этой деться?
Ложатся строки на листок.
Опять ты словно режешь сердце
Струною стихотворных строк.

Душа стихами кровоточит,
Сочится рифмами едва,
Как-будто ненароком хочет
Всю боль перевести в слова.

И в лирики узор искусный
Вплетётся боль – тугая нить.
Красиво, трепетно и грустно.
И ничего не изменить.

Горчинку хинную бессонниц
В коктейль добавит стихоплёт.
Глаза защиплет у поклонниц,
И ком под горло подойдет.

Сжимая в нервном спазме руку,
Смакуя лирику до слёз,
Задумайтесь, какую муку
Поэт через себя пронёс.

А, впрочем, да зачем вам это?
Прочёл – забыл. Да, так верней.
Пусть любят женщины поэтов,
Но выбирают технарей.

Подобное всегда подобным лечат,
Так классик, как известно, утверждал.
И, вроде, нету лучше новой встречи
Коль прежних чувств расколот пьедестал.
Но все течёт, меняется в природе,
Не те флюиды вниз струит астрал.
И, максимум, на что сей принцип годен —
Лечить похмелье, если перебрал.
Любви найти подобную замену
Нельзя, ведь это штучный экземпляр.
Не будут чувства прежним равноценны,
Не повторит художника маляр.
И если любишь до душевной дрожи,
То повторить навряд ли хватит сил.
Не все на свете лечится похожим.
Булгаков – он про водку говорил.

Мы друзьям иногда не прощаем
Пустяков. Мол, иначе нельзя.
Мол, иначе себя потеряем.
И уходят из жизни друзья.

В камуфляже из солнечных бликов
Вдруг знакомый мелькнет силуэт.
А рванёшься вдогонку, окликнув —
Никого. Только солнечный свет.

В перспективу тенистых проулков,
По воскресным пустым площадям
Потихоньку, ни валко, ни гулко
Вдаль куда-то уходят друзья.

Мы же кружимся в водовороте
Повседневных мишурных страстей.
Все в делах, и в быту, и в работе
Потихоньку теряя друзей.

Не окликнуть ни словом, ни взглядом
В лабиринте могильных оград.
Вы простите их. Пусть будут рядом.
Повинятся, простят, помолчат.

Я от себя сегодня убегаю,
Но убежать, наверно, не смогу.
В моем кармане есть лимончик к чаю,
А, впрочем, подойдет и к коньяку.

Пройдусь пешком по улочкам старинным,
По тем местам, где жил давным-давно,
Безмолвно-тихо в скверике пустынном,
Где из горла пил в юности вино.

Считает кошек бабка у окошка,
Наверное, надеется, что вот
С очередной, не очень чёрной кошкой
Вдруг счастье мимо давнее пройдет.

Оно пройдёт и радостно поманит,
И подмигнёт игриво, озорно.
Вновь аромат акаций одурманит,
Волной врываясь в дом через окно.