Алёна Южакова - Две тысячи дней и двенадцать минут

Когда я уйду, от меня останутся
только истерики на бумаге;

Только песни. И то
ты обновишь плейлист.

Возможно – история переписки.
Длиной в пару сотен страниц.

Останутся в памяти разговоры.
(их даже не пытайся забыть).

А помнишь споры на избитую нами тему:
курить/не курить?

Конечно, все помнишь.
Как же память тебя подставила!

Когда разбегаются люди,
одному из них плохо, как правило.

Неужели не мне?..

А ты живи, пока сигарета тлеет,
Пока чувства не осыпались пеплом.
И окурок сгоревший, измученный,
Не летит по дороге, подгоняемый ветром.

По бумаге – размытыми линиями,
Пальцами теплыми – по стеклу.
Сердце под ребрами тихо шепчется,
И глухими ударами подгоняет весну.

Дыхание с треском ломается,
Как непрочный ноябрьский лед.
Кто-то кого-то на станциях
Верно и преданно ждет.

А меня ожидают метели.
Зима – моя психбольница.
Снежинки тают на веках,
Остаются слезой на ресницах.

На расчерченном ветками небе
Звезд не видно за облаками.
Почему так беспросветно скучаем
По тем, кого нет рядом с нами?

Провода телефонные душат,
Узлами стягивают шею.
Гудками длинными, как выстрелом ебаш*т,
И превращают нас в безвольные мишени.

Ты – мое ничего.
Я – твое безразличие.
Ты – мое откровенное,
Ты – мое самое личное.

Я для тебя – пустота,
Я – лишний градус в водке.
Ты тонешь в моей душе,
А всплываешь криками в глотке.

Мы оседаем пеплом
В истерзанных душах друг друга.
Мы прячемся в закоулках,
Следы заметает вьюга.

У меня без тебя беспощадная,
Грызущая, рвущая ломка.
Мы собираем себя по частям,
Находим себя по обломкам.

Я буду весной наблюдать,
как рассвет разрывает
Тяжесть скупой темноты.

Я буду весной вспоминать
прошлый сентябрь,
Который не помнишь ты.

Я судорожно буду искать
записки, песни, слова,
которые окунают в печаль.

Я буду пытаться заговорить
с людьми незнакомыми,
Не зная, с чего начать.

Я буду. Весной.
Через несколько месяцев.
Обязательно буду, не сомневайся.

Но ты не волнуйся,
Не забывай,
Ты с головой укрывайся.
И спи.
Засыпай.

Выкурено уже шесть подряд.
Выпита бутылка залпом. Мало.
«Пусть лучше рядом никого не будет,
Чем будет кто попало».

В горле трепет слов несказанных,
Ты их с едким дымом выдыхай.
Бесполезно. Что хотели – не сказали.
Слышно только голос пьяный – «Наливай!»

Для меня потолки – предел высоты.
Безразличием серым