Среди грузинских стихов особое место занимают портреты — Тициана Табидзе, Нико Пиросманишвили, Тамары Абакелия.
Одно из самых значительных стихотворений грузинского цикла — «Ночь в селении Казбек». Поводом для него послужило истинное трагическое происшествие. В горах разбился почтовый самолет. С трудом разыскав тела погибших, летчики и альпинисты справляли поминки по своим товарищам. Это было летом 1935 года. Ю. Герман, Я. Горев, В. Саянов, Е. Шварц, А. Штейн и автор этих строк встретились в селении Казбек с П. Антокольским, З. Бажановой, В. Гольцевым и сопровождавшим их Т. Табидзе. Все мы участвовали в поминках. В стихотворении Антокольского есть такие строки:
Шли тучи. Звезд не было. Ночь растянулась. Но в сфере
Огня керосиновых ламп продолжалась еще
Трагедия.
И, как защитник на смятом бруствере,
Встал кто-то из летчиков, заговорил горячо.
Летчик недаром встает, «как защитник на смятом бруствере». Катастрофа в горах представляется поэту эпизодом на поле боя. Он видит, как горы идут за гробом погибших и поют «Вы жертвою пали в борьбе…».
Через два года после «Больших расстояний» Антокольский выступил с книгой «Пушкинский год».
В 1937 году наша страна отмечала столетие со дня гибели Пушкина.
Антокольский обратился к пушкинской теме не впервые. «Третья книга» заканчивалась стихотворением «Пушкин», а «Нева» — стихотворение, посвященное наводнению 1924 года, — во многом была продиктована историческими и литературными реминисценциями: «И словно на тысячах лиц Посмертные маски империи…», «И в куцей шинели, без имени, Безумец, как в пушкинской ночи…»
Стихотворение «Пушкин» входило в «Третьей книге» в раздел, целиком посвященный размышлениям о поэтическом труде («Поэт», «Ремесло»), Объединяя стихотворение «Пушкин» с этими стихами, Антокольский как бы подчеркивал, что пушкинское творчество для него — личное внутреннее достояние, постоянный предмет сокровенных размышлений о тайнах поэзии, неотъемлемая часть жизни каждого поэта. Уже тогда мысли о Пушкине были для Антокольского необходимой составной частью его мыслей о труде поэта вообще, поэтического мировоззрения в целом.
Через десять с лишним лет в «Пушкинском годе» появились «Дорога», «Работа» и «1837–1937» (впоследствии Антокольский назвал это стихотворение «Столетие»; в Собрание сочинений оно вошло под названием «Бессмертие»), Это — золотой фонд пушкинианы. Антокольского. Трагический и вместе с тем полный любви к жизни образ поэта дается на фоне грозных событий века. Оставшись наедине со свечой и гусиными перьями, Пушкин думает о приникшем к тюремной решетке Рылееве и мечтает найти в няниных сказках, в книгах, в пурге, в глубинах равелина, где томятся обреченные борцы за свободу, единственно нужное, гневное, разящее слово:
И такая наступит тогда тишина,
Что за тысячи верст и в течение века
Дальше пушек и дальше набата слышна
Еле слышная, тайная мысль человека.
(«Работа»)
Еще через двадцать лет, в книге «Мастерская», мы прочли «Балладу о чудном мгновении» — одно из лучших стихотворений Антокольского.
С собственными стихами о Пушкине в «Пушкинском годе» соседствовали переводы — из классика азербайджанской поэзии Мирзы Фатали Ахундова («На смерть Пушкина») и из современного армянского поэта Наири Зарьяна («Пушкину»). К тому времени Антокольский уже много сделал для укрепления дружеских связей между национальными литературами нашей страны. По-своему он запечатлел это в «Послании друзьям»: «С Новым годом, Бажан, Чиковани, Зарьян и Вургун! Наша песня пройдет по республикам прежним и новым…»
Возвращаясь осенью 1934 года из Армении, Антокольский вез с собой цикл стихов об Армении и переводы поэм Ованеса Туманяна и Егише Чаренца. В Грузии он переводил Шота Руставели, Симона Чиковани, Тициана Табидзе, Карло Каладзе, в Азербайджане — Пизами Ганджеви, Мирзу Фатали Ахундова, Самеда Вургуна.
Многие годы Антокольский занимался и переводами из французских поэтов. В одной из своих последних книг он писал, что его тяготение к французской истории и культуре было сильным и до поездки в Париж, а после нее особенно возросло: «Пошли и стихи парижского цикла, и переводы Гюго, Барбье и Беранже, и сравнительно легкое овладение языком — уже на всю жизнь» [27] П. Антокольский, Путевой журнал писателя, с. 294.
.
Переводы Антокольского из французской поэзии издавались не раз. Кроме «Гражданской поэзии Франции» (1955), назову книги «От Беранже до Элюара» (1966), «Медная лира» (1970). В 1976 году вышла книга «Два века поэзии Франции», где собраны стихотворения двадцати французских поэтов, от Руже де Лиля, родившегося 1760 году, до Шарля Добжннски, родившегося в 1929-м. Книга охватывает как гражданскую, так и любовно-лирическую поэзию Франции, начиная с Шарля Бодлера и кончая Жаном Кокто.
Читать дальше