Ирина Курамшина - По океану будней

Наугад

Совершает бестелесный

Променад.

И дрожит по-птичьи клином

Поцелуй —

Беспощадный и невинный:

«Не горюй…»

Всех ушедших вслед за солнцем

Упокой!

Даже пусть вы в сердце стронцием

С тоской.

…который ушел 40 дней назад

Непростая судьба, но до боли простое решение…

Тишина так внезапна. За пару минут. Навсегда.

На погосте зима. Из сугробов кресты тонкошеие,

Как антенны, и к небу… А мамка его – молода,

И красива она. Белым снегом подчеркнуто черное.

Лишь глаза выдают, что творится сейчас на душе.

Вспоминает четверг или пятницу, было четвертое.

Сын был жив и шутил: «После кризиса купим Porsche».

А в субботу ушел. Материнское сердце чувствительно —

Среди ночи проснулась, и болью сдавило виски.

«…не доступен».

– Откликнись, сыночек, – шептала просительно.

Сын не слышал. Уже.

А прохожие стали глухи…

Вот интересно, откуда

Приходит к нам злость?

Как происходит рожденье

Понятия «гадости»?

Наверняка, не от радости.

От недостатка ума

Или избытка дерьма?

Спора давнишнего?

Зависти к ближнему,

К его переменным успехам,

Жизненно важным вехам,

Стразам от счастья?..

Спроси без пристрастья —

И не получишь ответ.

Как ни смешно, его нет.

Не было, нет и не будет.

Зло – что-то вроде простуды.

Только не излечимой.

Злостью и злом одержимы

Чаще заложники лени,

Реже на почве мигрени,

Ну а всегда – дураки.

Злости у них – рюкзаки.

Ноша (своя ведь) не тянет,

Нет подозренья в изъяне и…

Культивируют злость.

(полуночный бред)

Непрощанье с непрощеньем,

Словно сумрачные звезды,

Бродят по одной дороге,

Гаснут все-таки в итоге,

Спят до срока в тайных гнездах,

Чтоб внезапно стать стеченьем

Обстоятельств. И ошибок —

Роковых или случайных —

Сонм раскладывать по полкам

Или в ящик самый долгий

Класть. Давать обет молчанья —

Самый лучший способ, ибо

Смысла нет ни в обещанье,

Нет ни в толике бессмыслья

Грусти и долготерпенья.

В строках из стихотворенья

Тоже только пара мыслей:

Нет прощанья—нет прощенья.

Когда-нибудь, возможно через год,

Но точно знаю, что на этом свете,

Мне повезет, и мой же антипод

Развяжет тонкий узел на запрете.

И скажет:

– Детка, к черту альтруизм!

Быть эгоисткой – просто наслажденье.

Уж седина… Изношен организм…

Все скачешь, а здоровье не оленье.

Подумай о себе, и, как тюлень,

Ты развались на жизненном пространстве.

Кусай и жаль, представь, что ты – слепень.

А если в силах – малостьпошаманствуй.

Из пункта А в пункт Б подать рукой,

Ты только протяни, и станет легче.

И будет прав, зараза… Ведь порой

Казалось, слишком давит жизнь на плечи.

А может, правда – стоит повернуть?

Вон, на развилке, яркий указатель.

Попробовать? Разок, другой. Чуть-чуть.

А если что…

В запаснике переключатель.

Навеялось после прочтения стихотворения «Сумерки» Андрея Ивонина

Вечер. Знойно. Тихо. Пустынно.

Сонный берег. Водная гладь.

Тонет небо в пруду картинно.

Камышовая благодать.

Завопить?.. Запить бы или запеть… Завыть, заскулить?..

Дрожь, озноб, бугрится пупырышками эпидермис.

Подсознанье – граница, тончайшая, хрупкая нить.

Чик! – Дыра. И уже: ты – огромный с горячим термос.

Закипеть не удастся, обжигать лишь будешь, увы,

Жарить, жалить себя – не впервой, дурная привычка.

Скальпель-жизнь, и она же – док – излечит, наложит швы…

Если надо, то вскроет любую душу отмычкой.

Если надо… А если поздно? Рано? А если нет?

Этих «если» такое жуткое многообразье.

Где, скажите, купить, как повысить иммунитет

Ко всему, от всего и от собственных разногласий?..

Наташеньке Г.

Я чувствую, что ты со мной

Повязана сверхпрочной нитью.

Пускай, обычной, бельевой,

Но смазанной медовой снытью.

Ты мне – бальзам, я – эликсир.

Друг другу доктор и опора.

Весь шар земной исколеси,

Нет лучше вас, моя сеньора.

Вранье, что женской дружбы нет.

Придумки свойственны мужчинам —

Аргументировать запрет

Своим бесценным половинам.

Судьба связала нас с тобой,

И, втиснув в общее пространство,

Дала общения с лихвой,