Александр Матюшин - Улица детства

Все было: расставанья, встречи
На длинном перепутье судеб,
Одни твердят, что время лечит,
Другие говорят – рассудит,
Прогнав сомнения и страхи,
Я ездил в разные края,
Чтобы понять, кто время – знахарь
Или безжалостный судья.
Нет, и не судит, и не лечит,
Я это испытал вполне,
Кому – то становилось легче,
Но, к сожалению, не мне
Да, время не вернуть, конечно,
Не обогнать и не догнать
И, видимо, не всем нам, грешным,
Дано, как есть, его принять,
Но к рассуждениям готовы,
Желая только одного,
Мы ищем смысл всего земного
Порой, не зная для чего…

Когда-нибудь, представ перед судом,
Пред высшим, а иного не приемлю,
Я попрошу прощенья хоть за то,
Что столько лет топтал впустую землю,
Что жил, как мышь, забившись в уголок,
Уютнее подыскивая нору,
Что не сказал всего того, что мог,
Что промолчал, когда молчать не в пору.
И мне тогда воздастся за грехи,
За все, что сделал, ну а нет, тем паче
За песни, что не спеты, за стихи,
Но лишь на том суде, нигде иначе…

Звезды, словно маленькие свечи,
Тусклую отбрасывают тень
Незаметно опустился вечер,
Пряча во дворах уставший день,
Затихает город утомленный,
И, привычку старую храня,
Распахнул объятия влюбленным
Старый парк, прохладою маня,
В небо устремились мачты сосен,
Горды и торжественно стройны,
И рассыпал матовую проседь
Еще бледноватый свет луны
Тишина окутала аллеи,
Еле слышно шелестит листва,
И пока еще не так смелея,
Но вступает ночь в свои права.
Желтых окон маленькие точки
Сонно погружаются во тьму
Город спит, и я спокойной ночи
Пожелаю от души ему…

В лесу медведя уважали,
Повсюду шла о нем молва,
На юбилеи приглашали
И на иные торжества.
На совещаниях он первый,
В компаниях желанный гость,
И в вихре дней, нередко нервных,
Медведю хорошо жилось.
Ему повсюду честь и слава,
Везде красивые слова
От значимости этой, право,
Порою кругом голова.
Так он и жил, весьма довольный,
Чего ж еще ему хотеть?
Не видя, что в дубраве вольной
Подрос меж тем другой медведь…
И оказалось, что в итоге,
(Как страшно все ж устроен мир),
Один в нетопленой берлоге
Остался преданный кумир…
Пусть скажет кто-то: это звери,
Да и медведь – такой простак,
Но я прошу вас, мне поверить,
И у людей все точно так:
Покуда ты высок и знатен,
Везде и всюду на виду,
То все, и кстати, и некстати,
Стремятся быть с тобой в ладу,
Но только лишь лишился места,
Исчезнут все и повсеместно…
Запомни, пост свой занимая,
Как ни обласкан будь судьбой,
Но дифирамбы получаешь
Не ты, а кресло под тобой…

Вновь декабрь гуляет во дворе,
Как мальчишка, весело беспечно,
И стоят березы в серебре,
Как девчонки в платьях подвенечных
В ожиданье будущей весны
Приумолкли, чуточку в печали,
И должно быть радужные сны
Снятся им морозными ночами,
Сны о первых солнечных лучах,
Что игриво прыгают в ладошки,
И о том, как весело стучат
Мартовские капли за окошком.
И стоят, красивы и стройны,
Укрывая пышной шапкой пряди,
В белый снег, укутавшись, они,
Как невесты, в свадебном наряде…

А жаль мне деревянные дома,
Пусть старые, подернутые мохом,
Они, быть может, и смотрелись плохо,
Но наша юность в них жила сама,
В домах с печным нехитрым отопленьем,
Где жгли за зиму кубометры дров,
Крикливое, как стая воробьев,
Росло мое шальное поколенье.
И эти потемневшие дома
Дороже самых лучших небоскребов,
И запах в них какой-то был особый,
Что ноздри щекотал, сводя с ума,
И вечерами теплый, добрый свет
Гулял по переулкам вместе с нами,
И все это стоит перед глазами,
Как будто не прошло так много лет,
Я понимаю, жизнь не так проста,
Но только не милы мне почему-то
И наших дней спешащие минуты,
И нынешних высоток пустота,
А потому приходят в добрых снах
Далекие, но милые виденья,
Горластое лихое поколенье,
Что жило в деревянных тех домах…

Пролетело вихрастое лето,
Наши тайны, как святость, храня,
Где фанерный макет пистолета
Главной ценностью был для меня.
До сердитого окрика мамы
Каждый вечер опять и опять
Мы играли в войну с пацанами,
Игр других, не желая признать.
И войну зная лишь по картинкам,
В нашем старом сарае, тайком
Деревянные ружья и финки
Мы строгали тупым тесаком.
Нет поры той милее и краше,
(Пусть виски уж давно в серебре)
Где мальчишечья армия наша
Самой сильной была во дворе.
Мне не жаль прошлой жизни ни капли,
И я многое мог бы отдать,
Чтобы лишь деревянные сабли
Наши дети могли вспоминать…