Юрий Донецкий - Завещание горящего бомбардировщика

Прошли века, но мы верны традиции,

В упор своих не видя вариантов,

Когда реформы стали проводить,

За морем понабрали консультантов.

Не впрок властителям писателей творения

Не устают они опять на грабли наступать.

Предпочитают тех, кто мастер обольщения,

Тем знающим, которым нужно дело поручать.

Опять реформы шли, как по Мальеру,

Не разучились болтуны лиц первых ублажать.

Язык устал твердить – от лжи святош проблемы.

Очередной Тартюф смог власти первым другом стать.

За дружбу плата – опустевшая казна.

Дружок живёт богаче коммерсанта.

Как бы успеть обманутым открыть глаза,

Чтобы на Родине не быть на роли квартиранта.

Уж слышен в двери стук от кованых сапог,

Дружки Тартюфа, словно приставы предстали.

Им мало, что разграбили страну,

Ещё долгов на наших внуков записали.

Весь мир – театр, а люди в нем – актеры.

Дождёмся ли счастливого финала,

Когда на сцену выйдут офицеры,

В тюрьме чтоб оказался приживала?

Душ человеческих литературный лекарь

Высмеивал рефлекс, в служаках что силён -

Начальство вызывает дрожь в коленях,

И просыпается внутри хамелеон.

В холопском рвении переборщили с травлей -

Хозяин приказал, чтоб претендента не пускать,

Не пожалеть ни клеветы, ни мерзкой грязи,

О троне чтобы не пытался и мечтать.

Затихла вдруг борзая свора –

Затравленный стал в стае вожаком.

В собачьих метках тонет столб Позора,

Кто был матёрый осознал себя щенком.

Буянить кто привык, как в жарких Джунглях,

Теперь по телу ощущает холодок -

А как обиды новый лидер не забудет,

Ответственности преподаст урок.

Крадутся молча псы цепные на поклоны,

Вдруг онемел проворный, как гюрза язык,

И как меняют цвет хамелеоны,

Подскуливанием заменяют рык.

Морали мозг собачий не постигнет,

Условный просто формируется рефлекс.

И если ты живёшь в собачьей шкуре,

Не подставляйся за хозяйский интерес.

В бурлящем океане политических событий

Пиратский флагман начинает разворот.

С глаз сгинет борт, что ложью портил нервы.

Что будет, как увидим правый борт?

Морские волки нас развести опять решили.

Мы не салаги, принимать манёвр за курс.

Мы раньше много им в знак дружбы уступили,

А галс сменился, и от нас опять уступок ждут.

Не ждём, что добрые придут к нам вести

В перестроении кильватерных колонн.

Лжецы лавируют под ветром совести и чести,

И дело чести не согнуться к ним в поклон.

Мы учимся стратегии морского боя.

От безмятежности теперь потерь не понесём.

Славируем в ветрах обмана и разбоя.

Посмотрим, кто же в бурю будет ветром унесён.

Когда открылись мы для Западного мира

Их пропаганда стала нас учить –

Не надо вам скрывать свои проблемы,

О недостатках надо громко говорить.

Был принят принцип честности в эфире,

И взялись журналисты гласности служить -

Без ясных знаний не решить проблемы.

Но есть коварству шанс их углубить.

Нам пользу принесла свобода информации

Знать больше стали о себе, да и не только –

В Союзе видели одно враньё,

А посмотреть везде – его незнамо сколько!

В однополярном мире сумасбродство процветает,

И как Остапа шулеров «несёт».

И пряча алчность за благие цели,

Свобода Слова словоблудием растёт.

Под колдовством «Свободной» прессы,

Для зачарованных борцы с террором – бесы,

Кто режет головы – не террористы,

А кто рабом не стал – сепаратисты.

Пером писак реальность стала сказкой,

Уродство Цахеса скрывается под маской,

Освободители – фашистов хуже филистерам,

Сжигать людей не запрещают изуверам.

Из речи исчезает – «приведите аргументы».

В ответ не слышно – «Я вам это докажу».

Что есть хорошего – Циннобер сделал,

Плохое – Крошке кто не по нутру.

И тут достали демагогов журналисты,

Учили сами их – как ложь разоблачать,

Вопросы задавать, наводят что на мысли.

Никто ж не заставлял в колодец то плевать.

А как уйдёт магическая сила,

Для заколдованных свет истины прольётся,

И сладость льстивого вранья

Пилюлей горькой правды обернётся?

Чтоб эпилятор знаний мифов не разрушил,

Висящих на волшебном волоске,

Унизились жрецы Свободной трепотни запретом,