Светлана Симина - Когда мы в каплях отражаемся росы

Души порывы, чтобы воплощались,
Чтоб рукотворный окружал уют.
Чтоб мысли безнадёжно не скитались.
И чтобы боли не нашлось минут.

Срока огромные —
В разлуке дни и ночи.
Кричащая до одури душа.
И слезы томные
Покрыли очи.
И очень тяжело дышать.

И не помогут
Тут разговоры,
Ни осужденье, ни совет.
Душа, коль воет
И сердца стоны,
Дни – пустоцвет.

Цвета поблекли.
Звезда мерцает.
Её скрывает смог городской.
Одни проблемы.
И мысль слетает
В тревожный сон.

Сорвётся ль с неба,
Сгорит в пространстве
Иль яро воспылает вдруг?
Но нет ответа.
Пока не ясно.
Лишь сердца стук.

Моя надежда
Пока томится.
Хоть еле-еле, но все ж жива.
Моя надежда.
А вдруг случится?
Хотя, быть может, надеюсь зря.

Но сердце бьётся,
Пока надеюсь.
Хоть и шалит, сбивая такт.
Вдруг все вернётся
И в счастье двери
Откроют снова? Быть может так.

Я зла, обид на сердце не держу.
Его я хламом сим не засоряю.
Другим не стану, но себе я докажу,
Что все проблемы только закаляют.

Возможно, что черствее стала я.
Но это внешне, на душе иначе.
Ведь за тебя бы жизнь я отдала.
Никто не будет знать, когда заплачу.

Меня не напугаешь тишиной.
Моя душа кричит толпы сильнее.
Удары, принесённые судьбой,
Они меня не бросят на колени.

Я буду жить на счастье ль, на беду…
Твой приговор страшнее заключенья.
Но нет, я не в обиде на судьбу.
И от тебя не жду освобожденья.

Твои слова – браслеты на руках.
То – в спину нож, колючка на заборе.
На воле, будто в четырёх стенах,
Когда на клочья сердце рвёт и душу горе.

Но я живу на счастье ль, на беду…
Я веры и надежды не теряю.
Я прошлое на сердце берегу
И на плечо иглою набиваю.

Пусть смотрят все, им не понять:
В наколке этой смысла сколько.
И я не стану объяснять.
Прочувствовать лишь можно только.

Чужих я в душу не впущу.
Чужим на сердце места нету.
Им не понять, о чём грущу.
И мне не надо их совета.

Пусть судит Бог. Не им судить.
По совести, по чести судит.
Я не могу тебя забыть.
Молюсь, быть может, счастье будет.

А у него наколок нет
И он в неволе не томился.
И в робу не был он одет
И на начальника не злился.

Он сам себя приговорил
И сроки сам себе отмерил.
Себя он в мысли заточил
И сам своё пытает тело.

В свои не верит он слова
И рюмку рюмкой подгоняет.
Он позабыл про все дела
И долг он свой не исполняет.

Себя он в мысли заточил
Он за решёткой дум напрасных.
Он понимал, но позабыл,
Что жизнь бывает так прекрасна.

Он побоялся сделать шаг
И, опасаясь оступиться,
Не выдержал своих атак,
Что мысли: если не продлится?

Всё, что боялся потерять,
Ушло, но по другой причине.
Не надо было мысли мять,
Судьбу окутав паутиной.

Он сам себе отмерил срок
И быть, когда звонку решает.
Но он не понял сей урок
И счастья сам себя лишает.

Пускай, под кожей нет чернил,
На сердце же не смыть наколки.
Иглу он сам в него всадил.
Быть может, выдержит, он стойкий.

Себе он сам отмерил срок
И сам себе звонок назначит.
И до него он доживёт,
Коль мысли потекут иначе.

Надоело уже по асфальту ходить.
Надоели бетонные стены.
Не хочу в заточении города жить.
Он – уюта, понятий подмена.

Тут не меньше проблем, суеты и забот.
Только все же немного иные.
Здесь дрова не нужны, не растёт огород.
Будто то пережитки былые.

То – искусственный мир, что в решётке дорог.
Здесь природа лежит секторами.
И торгаш здесь порядки свои задаёт,
Все решая чужими руками.

Здесь непросто крутиться, непросто прожить.
Здесь за первенство нужно бороться.
Чтоб в долгах не тонуть, чтоб ко дну не пойти.
Здесь никто не поймёт иноходца.

Наплаву продержаться совсем нелегко
В этой суетной, бурной пучине.
Утекают года далеко-далеко
В суете по понятной причине.