Валерий Бронников - Светлая Русь. Сборник стихотворений

Вот полынья, родные лица,

Друзья, шампанское, аншлаг.

И долго будет после сниться

Во тьме на дне Российский флаг!

10.2007.

Букет гвоздик иль роз букет с шипами,

А губы шепчут нежные слова.

Уста сомкнулись с сладкими устами

В объятьях, словно вечность замерла.

Давай ещё продлим в ночи мгновенья,

Укроемся от чуждых глаз вдвоём.

Здесь всё: и лес, и чудных птичек пенье,

Давай ещё…, давай, давай ещё!

Застолье, песни под гармонь в разгаре,

Вот кто-то лихо вдруг пустился в пляс,

Не в пьяном, уж поверь, угаре,

А для веселья, выпив только квас.

Давай ещё нальём для всех по полной,

Не бойтесь в праздник выглядеть смешно.

В дали туманной растворятся волны,

Давай ещё…, давай, давай ещё!

Бегут минуты, годы и столетья,

Всё так же вечны счастье и любовь.

И в мире снова подрастают дети,

Влюблённых пары будут вновь и вновь.

Давай забудем ссоры и раздоры,

Пусть жизнь к иным мирам влечёт,

Но о любви всё так же будут споры,

Давай ещё…, давай, давай, ещё!

06.2010.

Он встретился совсем случайно,

Помимо трассы, вне дорог.

Ну, не сказать, чтоб уж нечаянно

Ступил к нему я на порог.

Судьба свела нас незнакомых

На щелье у большой реки,

Где дом рыбацкий встретил новых

Жильцов прогнозам вопреки.

На вид здоровый мужичина,

И повидавший передряг.

В глазах есть бес, а не кручина,

Сам из плеяды работяг.

Рука при встрече кисть мне сжала

Так, словно клещи иль тиски.

Ещё б! Рука всю жизнь сжимала

У фуры руль, не хвост трески!

«Я – Алексей», – сказал, – «Воронин,

Сам не из дальних я краёв,

Моя стезя – стальные кони,

Я – дальнобойщик, фура – кров».

Мы пили водку, говорили,

Ну, как обычно, обо всём,

Как раньше, до знакомства жили.

Поговорим и вновь нальём.

Он, хоть и пили, не был пьяным,

Спокоен был и не хвастлив,

Не спорил, как другие, рьяно,

Был вежлив и не тороплив.

«Жена – рыбак! Вы уж простите

И подскажите, где тут клёв?

Ей надо удить, как хотите,

Чтоб объяснить всё, нет сих слов».

Допили водку, попрощались,

Он книжку в память попросил.

Под вечер поздно мы расстались,

Мне в спину дождик моросил.

10.2008.

Слышишь, друг, кажись, статисты нас опять идут считать.

Надо ж знать великой Думе: сколько с нас налогов взять,

Сколько нас за все реформы полегло от нищеты,

В деревеньке ведь остались только двое: я и ты.

Переписчикам труда нет всю деревню сосчитать.

Что с Россией сотворили – так и вспомнишь Бога, мать!

Где колхозы и совхозы? Где корма, рогатый скот?

Где крещенские морозы? Праздник есть, но дождь идёт!

Да и что считать статистам на деревне в новый век?

Луг заросший и тернистый, что не косит человек,

Море кладбищ и погостов, свежевырытых могил.

Нет в деревне ныне роста, без работы свет не мил.

Без работы, без зарплаты, без обычной суеты,

Вот живём и существуем на деревне: я и ты.

Ныне снова перепишут, коль из труб идёт дымок.

Заходите, заходи же к нам, Архстат, на огонёк!

Сосчитайте наши души, мы пока ещё живём,

Чай найдём, найдём покушать, будет весело – споём!

Нас не трудно перечесть всех, что остались тут в живых,

Для реформ всё надо взвесить, нет пока путей иных.

Было время всё разрушить, ныне камни собирать,

Потому и приходите нас двоих переписать!

09.2010.

(В день 60-летия)

Средь скарба в доме есть мужик,

Слегка побрит, большой шутник,

Защитник Родины своей,

Всегда в труде, как муравей,

А сон не очень чтит мужик.

С утра мужик в поту, в труде,

Привык к такому на воде;

Моряк, потомственный помор.

Он не политик и не вор,

Живет в заботах, в чехарде.

Проверит баню, есть ли жар;

Устроит маленький пожар,

Сжигая мусор каждый год,

А иногда наоборот;

Его работа – Божий дар!

На женщин смотрит, как гусар,

Сходить куда – ещё не стар,

Но память стала подводить,

Стал реже к девушкам ходить,

Не сохнет уж от чьих-то чар.

Ему всего лишь шестьдесят,

Но строг – детишки не шалят;

Глава семьи, семья при нем,

Зарплату, хлам весь тащит в дом;

Доход считает перед сном.

Он в шляпе модной целый день,

Чуть-чуть сдвигает набекрень,

К ней прикипел душой навек,

Хоть шляпа – ретро, прошлый век!