Альбина Абсалямова - Среди пауз и многоточий (сборник)

То есть всё, о чём пел Бельды.

Она говорит: «Даже здесь я слышу
Все эти звуки, вибрацию волн,
Весь этот шелест, весь дождь по крыше,
Весь этот ветер со всех сторон».

«Вот, – говорит, – у тебя там море,
А здесь, у меня, материк, и там
Ты – по-английски – тихонько: „sorry…“
А я – по-татарски тебя „яратам…“»

В Википедии пишут о «первом советском
мерзлотоведе».
Пусть не первая. Пусть далеко до победы.

Только всё-таки многометровый слой
Растопим, несмотря на объём и характер злой.

Только дело здесь вовсе не в том,
чтоб найти подход,
Чтоб построить какой-нибудь
ледоотпариватель-самоход —

Чтоб заставить ходить его взад и вперёд, и туда,
и сюда,
Добиваясь от снега и льда состоянья «вода».

Нет, здесь нужно иначе, другие нужны шаги,
Ну и что, что она теоретик, никогда не видавший
тайги, —

Априорным путём тоже можно дойти туда,
Где не просто «таянье льда и вода»,
а – живая вода.

Запоминай это лето. Негу его, тишину,
Солнечный мёд, дожди – и все тридцать три
несчастья.
Это пока не много. «Я не хочу войну…»
(Но у него – поход – за Кольцом Всевластья.)

Это пока не с нами. Это вдали рубежи…
Солнечный мёд, цветы – и все тридцать три
свершенья!
Это – уже – немало. Ну, я прошу, скажи —
Чем мы займёмся потом – в мирное
воскресенье?

Это мальчики – про войну.
А девочки – про любовь.
Говори. Защищай страну.
Голову приготовься сложить,
И всё остальное – тоже.

А мне – ворожить, любить,
Решать, кто теперь дороже:
Ты один или вся королевская рать,
Внешний мир со всеми его сюжетами…

Ты-то хочешь туда, спасать.

А я – не думать об этом.

Репка-сурепка, прочая сор-трава
Снова пробьётся там, и везде, и всюду.
Как ни борись с ней, ни заявляй права,
Снова пробьётся и пробиваться будет.

Брось эти игры в спасение всей земли.
Мальчик, мой мальчик, к чему, для чего бравада?

Там, на Казанке, замёрзшие спят корабли.
Сходим посмотрим? «А большего мне не надо».

А счастье так хрупко, редко,
Почти что недостижимо.
А ты – про войну, разведку,
Про взрывы торпед, ракет…

Синичка на тонкой ветке —
Мила и невозмутима.
По-твоему, все мы в клетке.

По-моему, клетки нет.

И вот ей приснилось: она – Украина.
Её разрывают на сотни частей
Все-все нелюбимые ею мужчины,
Все-все эпигоны из всех плоскостей.

Ей снится: она в золотом сарафане
(О, синяя лента в льняных волосах!)
Стоит – в эпицентре – на самом Майдане,
Стоит – и не хочет стоять на весах.

Стоит – и не хочет; в весну бы, в весну бы! —
Пусть все нелюбимые – посланы вдаль!
А ей бы – единственный!.. Нежные губы —
И в Старом Крыму отцветает миндаль.

Она была самой аполитичной
В этой стране —
Процессы внутри её трогали лично
Сильнее процессов вовне.

не исправить условий задачи, как ни крути.
из таких обстоятельств вряд ли отыщешь выход.

…но если живую воду ему отнести в горсти?
но если самой эту воду, зажмурясь, выпить?

лестницы, лестницы, трубы, огни, огни,
кто ты, откуда в этом большом клубке?
ты-то зачем им? что говорят они
на неподвластном тебе, но твоём языке?

весь этот путь неблизкий – куда, куда?
капли живой воды, золотой костёр.
помнишь? овраг, окошко, в окне – слюда,

и ничего такого про nevermore.

Там, над моей головой, в вышине,
Праздник. Курбан-байрам.
Это так явственно видится мне,
Будто я тоже там.

Это в Тат. Юнках, в деревне, стол,
И на столе – катык.
И занавески льняные в пол,
И за окном – арык.